Добрая земля за Иорданом

Слово экспертам: А.П. Портанский, профессор ВШЭ; Ю.М. Табак, публицист, религиовед; И.А. Харичев, писатель, гендиректор журнала «Знание-Сила».

Алексей Портанский, профессор Высшей школы экономики

В ходе работы над книгой «Добрая земля за Иорданом» Леониду Гомбергу пришлось вернуться к физике (столь не любимой им в ходе его учебы в школе) в силу необходимости описания времен, предшествующих рождению человечества. Ему пришлось подняться на тот уровень научных знаний, на котором соединяются история религии с физикой, биологией и другими науками. Думаю, что в этот момент он испытал… мало сказать удовольствие, но и творческое счастье от осознания этого процесса…
Почему эта книга так важна сегодня?
Я помню, как в пятом или шестом классе мы спросили учителя истории: «Что такое Библия?». Учитель, отведя глаза в сторону, вынуждено пояснил нам: «Эту книгу написали жрецы, чтобы богатые могли держать в повиновении бедных»… Да, так было, так нас учили. Из той действительности мы перешли в нынешнюю. И сегодня необходима работа по выяснению правды, поскольку мы несем в себе изъяны советской идеологии. Мы не умеем отличать ложь от правды. Городницкий хорошо сказал в своем стихотворении «Исход», и я с ним согласен: «Мы в начале пути». Мы еще не начали движения. Та правда, тот абсолютно честный подход, скоторыми подошел автор к написанию этой книги, позволяет нам лучше узнать историю, которая не может меняться в зависимости от чьей-то прихоти и составляет основу веков, прожитых человечеством…
Почему эта книги важна для меня как для экономиста, специализирующегося на проблемах мировой экономики?
Религия — главный источник ценностных установок, т.е. базовых вещей для формирования культуры. Сегодня это, слава Б-гу, никто не решится отрицать. На Западе на базе мультикультурализма, кстати, полностью провалившегося, сформировался особый подход, который называют религиозным релятивизмом. Там не принято сравнивать ценностные установки различных религий. Это считается не политкорректным. Запад с этим живет. Но в наше время появляется альтернативный подход. В 2013 году вышел труд известного на Западе американского ученого Лоуренса Харрисона «Евреи, конфуцианцы и протестанты», где автор вводит понятие «культурный капитал». Он доказывает, что не все религии в одинаковой мере способствуют социальному, культурному и экономическому прогрессу. Как явствует уже из заголовка, приверженцы именно этих трех религий оказались наиболее успешными…
Книга Гомберга позволяет углубиться в обозначенные мною проблемы. Это, конечно, публицистика, но, как отметила профессор Н.И. Басовская, это еще и энциклопедический труд. Он позволяет о многом узнать… Эта работа вызывает доверия, я верю автору… Это происходит еще и потому, что автор очень аккуратно работает со словом…
А сегодня в этой сфере у нас просто беда… Экономический упадок имеет своим следствием культурную деградацию, и языка тоже. Поэтому автор, который так тщательно работает с языком, с именами, с переводом заслуживает огромного уважения и вызывает большое доверие.
Скажу больше: этот труд был бы важен сегодня и для метущейся Европы с ее многочисленными проблемами. С моей точки зрения христианский Запад разучился защищать свои ценности перед наступающим исламом. Ислам сегодня в Европе занимает то место, которое ему позволяют занимать. Все это тревожит. Мне представляется, что если бы книга Гомберга была переведена на европейские языки, это помогло бы европейцам в сегодняшней жизни…
Вы помните недавнее позорнейшее голосование в ЮНЕСКО по поводу Храмовой горы? Понятно, что запевалами там были развивающиеся страны, особенно, арабские страны. Но куда же смотрели остальные? Куда смотрели представители христианских государств, которые там присутствовали? Вот эта расслабленность, совершенно перехлестывающая через край политкорректность, сегодня является угрозой Западу, о чем стоит сожалеть.

Юрий Табак, публицист, религиовед

Я не впервые выступаю на презентациях книг Леонида Гомберга, и всякий раз делаю это с большим удовольствием. Почему? Потому что Леонид берет на себя очень сложную задачу, неимоверно трудную, и успешно ее реализует.
Вопрос коренится в проблемах истории и веры, а если брать шире, во взаимоотношениях гуманитарной науки и религии. Человек, который прикасается к истории Израиля, изложенной в Библии, неизбежно должен сделать выбор, очень серьезный выбор. Либо он должен читать Библию с доверием, верить в историчность изложенных в ней событий, т.е. поступать как человек верующий, либо он должен подходить к делу как историк. Прочтения историческое и прочтение религиозное — разные вещи. Когда верующий подходит к чтению Библии, то опирается на ряд аксиом. Прежде всего, он верит в то, что Бог есть, поскольку Б-г является центральной фигурой религиозных текстов, будь то еврейский ТаНаХ, мусульманский Коран или христианский Новый завет. Он верит в авторитет религиозного института, который передает нам этот текст, разъясняет его, а иногда и интерпретирует для современного читателя.
Наука же вообще не оперирует понятием Б-га. Когда историк описывает события, происходившие в древнем Израиле, слова о том, что Б-г обратился к Моисею из горящего куста, что море вдруг расступилось, а на горе Синай свыше были даны заповеди, он воспринимает как нонсенс. Он вообще не оперирует подобными понятиями. В жизни этот ученый может быть верующим, но когда он исследует материал, этот набор понятий исчезает, иначе его просто поднимут на смех. Это все нонсенс, даже не потому что эти идеи плохи, — не в этом дело. Он исходит из совершенно других аксиом, поскольку в основе этих двух сфер лежат разные исходные положения.
Это очень большая проблема, и она всегда существовала — проблема напряженности между религиозным прочтением текста и научным историческим его прочтением. По сути дела, это два мира разделены. Когда специалисты в области академической иудаики или академической библеистики в университетах пишут комментарии к Библии, они занимаются морфологией текста, апеллируют к различным языковым вариантам, выясняя, насколько они соответствуют ивритскому тексту; они опираются на исторические и археологические данные, они почти никогда не ссылаются на раввинов, на их религиозные конструкции, потому что раввинистический комментарий к Библии построен на совершенно иных принципах — не научных. Точно также поступают и раввины (я говорю об ортодоксальном иудаизме), почти никогда не апеллируя к ученым. Они вообще не говорят друг с другом; и те, и другие находятся в своем кругу. Впрочем, часто религиозные деятели апеллируют к ученым с подчеркнутым пренебрежением: «Что они нам могут сказать в своих университетах? Все это ерунда! Мы пронесли нашу веру, нашу Тору через три тысячи лет! Шестьсот тысяч человек, бывших на Синае, передавали наше учение в каждом поколении детям. И эти базируются на своих принципах достоверности того, что там написано!» Но все эти слова раввинов ученые в сою очередь воспринимают скептически.
Особенно большие проблемы возникают в областях, которые являются смежными для того и другого подходов, в частности, библейской археологии, которой Леонид Гомберг уделяет в своей книге много страниц. И вообще эта тема в книге является сквозной. Исследуя землю Израиля, историки и археологи пытаются понять даже то, что там происходило до 1300 года до н.э., до Исхода из Египта, еще на четыре-пять веков раньше, в «эпоху патриархов». На что же опираются историки? На библейский текст, потому что в Библии рассказаны некоторые сюжеты, указаны конкретные имена и определенные места… В самом деле, некоторые фрагменты Торы выстраиваются как бы исходя из обычного исторического дискурса, к которому привыкли ученые. Они подозревают, что описанное в Торе или, тем более, в ТаНаХе в какой-то мере являются отражением того, что происходило на самом деле. Это единственный подобный текст. Другого нет. Но, чтобы подтвердить все описанные события, историку нужны дополнительные сведения, в частности, из так называемых экстрабиблейских источников, поскольку текст, в котором говорится о каком-то событии, ни в коем случае не является доказательством того, что это событие действительно имело место. Все написанное может быть абсолютным мифом, сказкой. Это, конечно, не значит, что описанного события точно не было, но чтобы сказать, что оно было, нужны дополнительные свидетельства, нужны исторические артефакты, археологические находки.
И тут возникает проблема. Особенно когда мы имеет дело с древнейшими пластами Библии. Что уж там говорить о сотворении мира! Понятно, что и от Адама и Евы у нас не осталось археологических артефактов. Но проблема в том, что у нас и от патриархов ничего не осталось. У нас есть некие древние записи, причем не еврейские записи, существующие помимо Библии, и это тоже большая проблема. Проблема и в библейской археологии. И это в некотором смысле загадка. Например, у нас есть большое количество артефактов из Шумера, огромное количество вавилонских находок, тысячи документов египетского периода. Если вы зайдете в Музей Израиля, то обнаружите огромное количество артефактов ханаанских — доизраильских. Проблема в том, что ранний библейский период не оставил после себя ничего или очень мало. У нас есть одно упоминание «Израиль» на стеле фараона Мернептаха, да одно упоминание на камне о царе Давиде, причем сомнительное, о котором идут споры… Поэтому любая находка, подтверждающая упоминание в Библии, ценится на вес золота. И когда находят монету с именем царя, упомянутого в ТаНаХе, это взрывает научный мир, потому что подтверждает, что библейские события основаны на историческом материале. Но таких свидетельств очень мало. И некоторые ученые очень хотят эти подтверждения найти. Ученым, живущим в Израиле, и верующим, и сионистам, хочется доказать: то, что они нашли, имеет непосредственное отношение к библейским временам! Мало того, если они это докажут, то они моментально становятся звездами мировой археологии. Поэтому, проводя раскопки в Иерусалиме, археолог вдруг сообщает, что нашел дворец Давида. Почему? Потому что по каким-то параметрам найденное здание вроде бы совпадает с тем, что мы читаем в библейском тексте. Тут же появляются статьи в журналах, где это опровергают другие ученые. Впрочем, это часто тоже выглядят гипотетически, поскольку реального материала почти нет.
Отсутствие такого материала позволяет некоторым радикально настроенным ученым, таким, например, как известный археолог Исраэль Финкельштейн, говорить, что большая часть древних библейских писаний не соответствует действительности, что тоже, в общем, является субъективным мнением. Он вообще сомневается в существовании Первого Храма и даже Объединенного царства Давида и Соломона. Имя Соломона нигде не встречается вне библейских источников. Раскопки в Иерусалиме ничего не говорят о грандиозном храме Соломона. Как утверждает Финкельштейн, это была маленькая деревня в горах. С ним, конечно, спорят.
На все эти высказывания ученых не обращают никакого внимания религиозные деятели. Имеют ли они право не обращать внимания на науку и верить в то, что все, написанное в Библии, было на самом деле? Конечно! Они имеют полное право верить, что это было. Почему? Потому что не найденные дополнительно доказательства, не означают, что этого всего не было! Может, это все было, может, был Соломон и Первый Храм! Может быть, Авраам, Исаак и Иаков ходили по этой земле. То, что у нас нет свидетельств, не означает отсутствия возможной правоты текста. Религиозные люди верят в предания, в то, что им говорили их отцы и деды. Приведу близкий пример. Через две тысячи лет тогдашние археологи, может быть, найдут остатки Храма Христа Спасителя и получат свидетельства, что на этом месте был бассейн. Поверят ли будущие историки, что бассейн действительно был? На что им опираться: там нет никакого бассейна, там все перерыли, поставили новый фундамент… Но мы-то знаем, что бассейн был! Мы с вами еще его помним! На самом деле, опровергнуть человека верующего не возможно. Недаром сказано: последовательный идеализм опровергнуть нельзя.
Итак, существуют два мира, и каждый из них прав по-своему. Но они не пересекаются один с другим и посматривают друг на друга скептически.
И здесь возникает еще одна проблема. Не смотря на то, что вы смотрите на текст Библии как исторический источник, перед вами встают фигуры и события, которые уже вошли в плоть и кровь людей. Для евреев ТаНаХа или христиан Нового завета эти книги являются культурно определяющими их место в мировой истории. Пусть все это мифы, но мы живем этими мифами! Для нас, не только людей верующих, но и просто людей культурных, фигуры Авраама, Исаака, Иакова, Иосифа Прекрасного, Иисуса и Мохаммеда — это очень важные культурные феномены, и человек все равно думает о них, он с ними живет… Поэтому требуется каким-то образом их описать, изобразить их, отрефлексировать. Этим занимаются некоторые писатели, но дело это очень трудное.
Ведь вы их описываете не V веке до н.э., когда люди буквально воспринимал говорящую ослицу и расступающееся море, а сегодня, для современных университетских студентов, которые будут читать подобный текст с некоторым недоумением. Надо найти такой способ изложения, чтобы передать вечный и чрезвычайно глубокий религиозно-философский дух этого сочинения и вместе с тем облечь ваш текст в современную форму, показать возможную связь между теми событиями и современными представлениями о мире, об историческом процессе, археологических находках. И сделать это очень сложно, поскольку вам придется соединить два несоединимых мира, о которых я уже говорил. Но и этого мало, есть еще третья задача: их надо не просто соединить, а сделать так, чтобы ваш текст стал читабельным. Никто не станет читать сухие научные выкладки или сладкие, слезливые религиозные размышления. Надо сделать этот текст увлекательным, познавательным, и при этом сохранить особый дух той далекой эпохи. Это не всем удается, некоторые идут странными путями. Мне довелось работать с Джеймсом Кугелом, крупнейшем современным библеистом, книги которого изучают в университетах и считаются там обязательными, «настольными». Он пишет и академические книги, и популярную религиозную литературу, причем совершенно разным языком. Но не только: иногда он пишет прямо противоположные вещи. И считает, что это нормально. Целесообразно. Может, это и так, но с точки зрения истины, мне кажется, это не правильно. Другие авторы, их очень немного, например, Игорь Тантлевский, которые пишут и академические труды, и популярные книги, при этом сохраняя более или менее взвешенную позицию.
Почему мне нравятся книги Леонида Гомберга? Он решает очень сложную задачу: надо совместить несовместимое, да так, чтобы это было увлекательно, интересно. Он берется за эту сложную задачу. Мне кажется, что его книга достаточно взвешенная, сбалансированная, в ней передан дух жизни, благородства, добра, любви, заложенный в религиозном источнике. При этом привлечен научный аппарат. Да, с автором можно спорить. Но в целом, эта книга является, может быть, одним из немногих образцов взвешенного, интеллектуального, духовного и увлекательного чтения. За что мы и должны поблагодарить автора.

Игорь Харичев, писатель, генеральный директор журнала «Знание-Сила», секретарь Союза писателей Москвы

Леонид Гомберг, автор книги «Добрая земля за Иорданом», уважительно относится и к религии, и к науке.
Однако когда он обсуждает вопросы о том, произошло 13,7 миллиардов лет назад, в пору зарождения нашей вселенной, невольно возникают проблемы, которые могут вызвать сомнения у людей как религиозных, так и не религиозных. Можно сомневаться, был ли Первый Храм или нет. Но очевидно, что вселенная существует очень долго — согласно теории Большого Взрыва или Инфляционной модели — гипотезы разные, но близкие: из чего-то маленького возникла громадная вселенная, и она расширяется. Сегодня ясно также, что Земля — далеко не единственный подобный объект. Есть много и других открытий… И современный человек все это должен как-то соотносить с тем, что написано в Библии, для кого-то Главной Книге. Ведь и христианство, и иудаизм считают эту книгу священной.
В книге Леонида Гомберга сделана попытка, на мой взгляд, вполне удачная, объяснить, как возник наш мир. Среди ученых, даже больших ученых, есть такие, кто считает: то, что мы можем потрогать, то и есть, а что не может потрогать, того и быть не должно. Я по образованию физик, но давно задумываюсь вот над чем: если мы чего-то не можем потрогать, то, как же мы можем говорить, что этого нет? Разве мы не должны допускать, что, может быть, ЭТО есть, но не в физическом мире… И соответственно, мы не можем ЭТО потрогать, измерить, ощутить, тем или иным образом в ТОТ мир проникнуть, в нефизический мир, мы, живущие в физическом мире.
Соответственный и подход автора книги: если чего-то нет, это не значит, что этого не может быть.
Автор показывает, что сотворение мира в первой книге Пятикнижия, Бытии, не противоречит современным представлениям космологии и астрофизики о нашей вселенной. Можно сказать, что Пятикнижие адекватно отражает историю…
Кроме креационистов и дарвинистов, сегодня есть и «средний», промежуточный подход: Творец единожды запустил механизм, и в результате это привело к тому, что сейчас мы с вами сидим в этом зале, рассуждаем о том, что было когда-то, и как Священное Писание отражает все происходившее. В книге Леонида Гомберга это описано достаточно правдоподобно.
Мы, то есть я и наш журнал «Знание-Сила», давно сотрудничаем с Леонидом. Мы печатаем его статьи, которые потом становятся главами книг. Его работы интересны, они написаны хорошим языком. Наш журнал — не религиозное издание, мы пишем о науке, а материалы Леонида звучат как хорошие научно-популярные статьи. Надеюсь, мы продолжим наше сотрудничество и в дальнейшем. Но при этом верующий человек, прочитав такие статьи, не обидится, они написаны с уважением к религии. Мне кажется, что эта «золотая середина», удачно найдена автором и прекрасно выдерживается. Такие статьи помогают и верующим, и неверующим. Тем, кто читал и знает Библию, они помогают понять, что это не сказки, как нас учили в советское время. За библейским повествованием стоит реальная история, и книга Леонид Гомберга доказывает это в полной мере.

вернуться к ОГЛАВЛЕНИЮ