Дело его было словом

 Виктор Топаллер (1958-2018)

Израиль, 1991. Пик «большой алии».…Закончив ульпан, уныло смотрю в окошко нашей съемной квартиры на улице Герцль в очаровательном приморском Бат-Яме, бессмысленно таращась на безоблачно голубое небо, многорукие пальмы, притихшее ленивое море на горизонте и… не верю в реальность происходящего. Все наши грандиозные планы, начертанные еще в России, безжалостно рухнули в первые дни по приезду. Будущее виделось в неверном мареве жаркого средиземноморского полдня. Но это так говорится только для красоты слога… На самом деле, оно никак не виделось.
Однако филологическое образование и буря переполнявших чувств толкнули меня к столу и заставили написать несколько гневных статей на тему горестной жизни репатриантов из России. А далее растерянный и беспомощный я мотался по редакциям русскоязычных газет и журналов в попытке пристроить к делу мои скороспелые опусы. Бегло прочитав их, словно сговорившись, все произносили одни и те же слова: «Неси это Топаллеру».
Завернул я, между прочим, и к Дине Рубиной, работавшей в ту пору редактором еженедельника «Пятница», приложения к газете «Наша страна», одного из старейших русскоязычных изданий, выходившего еще с 70-х годов. Ужасно волновался — все же настоящий мэтр! Дина прочитала мои «тексты», произнесла несколько сдержанно одобрительных слов и добавила: «Отнесите это Топаллеру».
О Топаллере говорили все. Виктор работал в одной из самых звонких газет той эпохи и был суперзвездой «русской» журналистики в Израиле. Репатрианты цитировали хлесткие пассажи его статей наизусть, произнося имя журналиста с придыханием, особенно женщины. Наконец, известная радиожурналистка Лиора Ган, сразу как-то отметившая мои скромные старания и взявшая надо мной опеку, снабдила телефоном и рекомендациями. И однажды я встретился с Топаллером, высоченным красавцем, лишенным всякого провинциального снобизма, в избытке свойственного новым израильтянам. Я тогда не знал, что день нашей встречи окажется одним из самых важных в моей жизни… Виктор оперативно прочитал тексты и уже через пару дней сообщил: «Нормально. Пойдет. Тащи еще». Через неделю-другую я принес очередной душераздирающий шедевр, а вскоре даже получил небольшой гонорар. И дело пошло… А ведь до тех пор я никогда не занимался журналистикой профессионально — так, писал себе от случая к случаю, изредка кое-что публикуя.
Виктор был младше меня на десять лет, но именно он помог мне начать, никогда не критикуя моих материалов и лишь изредка скупо похваливая. Говорить с ним было непросто: он умел коротко, но очень точно, хотя и предельно резко оценить ситуацию или конкретного человека. Вспоминаю, как на одном из выездных журналистских семинаров я оказался в столовой за одним столом с Витей Топаллером, сатириком Сашей Каневским (братом знаменитого «майора Томина») и журналистом Марком Котлярским. Вот тогда я понял, что значит «смеяться до коликов». Саша и Марик — «профессиональные остряки», но именно Виктор шутил бескомпромиссно, зло, с серьезной миной, но при этом очень смешно.
В Москве, до отъезда в Израиль, Виктор Топаллер был весьма успешным человеком. Закончил ГИТИС, писал сценарии, ставил эстрадные шоу по всей стране. В Израиле стал преуспевающим журналистом. После 1993 года работал в Европе и, хотя там вроде бы все шло хорошо, вернулся в Израиль, стал одним из создателей популярной газеты «Русский израильтянин» и даже написал детективный роман. Однако в 2000-м он все же уехал в США и сделал там великолепную карьеру тележурналиста, работая много лет на крупнейшем в стране канале RTVi, в том числе — ведущим программ «Американский ликбез» и «В Нью-Йорке с Виктором Топаллером», чрезвычайно популярных среди русскоязычных зрителей не только в Америке.
Виктор рассказывал, что его прадед с отцовской стороны был николаевским солдатом, кантонистом, отслужившим 25 лет и по окончании службы получившим право жить вне черты оседлости. Он поселился в Туле, а потом с семьей перебрался в Москву. По линии матери его прапрадед был раввином. Отец — «технарь», но после переезда в Израиль стал всерьез интересоваться библейской историей: читал лекции по истории евреев, водил экскурсии и даже написал книгу «Загадки библейской истории» (Иерусалим, 2001). Книга эта хранится в моей библиотеке, и я часто использую ее в работе. Виктор писал об этой книге с восторгом: он гордился своим отцом, его глубоким пониманием народной судьбы. Топаллер всегда был настоящим патриотом Израиля, патриотом — на деле. Но его дело было словом.
«Катастрофа продолжается, — писал он. — Она продолжается в отупевших мозгах обывателей, в потере совести, в дичайшей наивности, глупости, равнодушии, трусости. Не надо думать, что Иерусалим где-то очень далеко. Он не далеко. Он в двух шагах. И набережная Тель-Авива с ее барами и дискотеками — в двух шагах. И Дахау в двух шагах. И до Анны Франк рукой подать. Давайте помолчим и подумаем. О тех, кто сгорел в печах, и о себе. Мы ведь их плоть от плоти. Кровь от крови. И от запаха гари этих печей нам никуда и никогда не деться»
Виктор Топаллер умел реально влиять на политические процессы в обществе, магически действуя на людей своим страстным словом. Говорят, что он сумел повлиять и на русскоязычного избирателя во время последних выборов. Его смерть стала для многих настоящим потрясением: он умер молниеносно, как и жил...