Обретение пространства
К 90-летию художника Льва Саксонова
Выдающийся российский художник Лев Саксонов родился в городе Камышине на Волге. Однако прожил он там недолго: вскоре семья переехала в Воронеж.
"Квартира была расположена под крышей старого двухэтажного домика, - вспоминал Лев Григорьевич. - В одном конце коридорчика входная дверь, в другом - дверь, ведущая прямо на крышу…" Воронежская квартира "с выходом на небо" навсегда оставила глубокое впечатление в памяти будущего художника.
Отец Саксонова, Григорий Маркович, перепробовал многие профессии и только в сорок лет окончил Воронежский сельскохозяйственный институт. Работал агрономом. Однако поразивший страну голод начала 30-х годов заставил его отказаться от всяких надежд на будущее и оставить работу, поскольку, как известно, виновата была не колхозная система, и тем более, не просчеты руководства, а вредительство "спецов". Ежедневное ожидание ареста рано свело этого сильного, жизнерадостного человека в могилу. Мальчик сохранил воспоминание: отец поет русские и еврейские песни.
А потом - война. Семья эвакуировалась в Башкирию…
Саксонов вспоминает теплушки, станции, поезда, снова поезда, - подростку дорога казалась бесконечной и невыносимо тяжелой. Особенно страшно стало, когда от поезда отстала мама Софья Израилевна, и только через неделю ей удалось догнать поезд, в котором спасалась ее семья.
С тех пор - один из важных мотивов творчества Саксонова: железная дорога, поезда, станции, рельсы. Движение и пространство. "Главное - найти пространство, - писал художник. - У меня почти нет работ, которые получались бы в один-два приема. <…> Мне надо, чтобы сначала был хаос, и я часто подсознательно в него впадаю. Потом я брожу по вселенной бумаги или холста, как по неизвестному лесу неизвестной планеты. Потом выбрасываю все, без чего можно обойтись. И, если повезет, пространство становится твоим. И, если повезет еще больше, вдруг появится ощущение целого".
В годы скитаний мальчику впервые пришлось столкнуть с антисемитизмом сверстников, которые, несомненно, на свой лад транслировали настроения взрослых…
"Каждое утро, вылезая из товарного вагона… , я встречал фэзэушников (ФЗУ - фабрично-заводская школа - Л.Г.) из соседних вагонов. Иногда они дразнили меня, а один хватал за воротник и произносил "У-жьииида" (с мягким знаком и долгим "и") одновременно с удовольствием и с такой лютой ненавистью, что у меня мурашки по сердцу шли. И никак я не мог понять, как же так: немцы ненавидят евреев, и наши, которые с ними сражаются насмерть, также их ненавидят".
Два года в 1943-1944 годах Лев учился в Кушнаренковской средней школе, в Башкирии, в Приуралье. Дорога в школу не была длинной. Однако часто, возле базара, который он проходил ежедневно, его поджидал парень годом старше, выше ростом и намного сильнее, а главное, точно определивший национальность приезжего мальчика. Каждое утро дрожавший от голода и страха подросток вынужден был вступать в драку с обидчиком. Лев мог бы пойти по другой улице, минуя опасность, но он никогда не позволял себе такой роскоши. Перед входом в школу кровь приходилось смывать снегом и вытирать лицо воротником рубашки.
Возможно, уже эти первые практические уроки антисемитизма стали основой последующих переживаний художника, которые впоследствии привели его к созданию произведений, отрицающий всякий шовинизм, насилие, антисемитизм.
…Идея создать новую серию пришла неожиданно. Однажды художник проходил мимо Манежа и увидел афишу выставки "Польское изобразительное искусство". От нечего делать прошёл по залам и не обнаружил ничего особенно примечательного. Однако же в самом конце экспозиции была размещена небольшая выставка фотографий. Одна из них произвела на Саксонова потрясающее впечатление. "Фото 1943 или 1944 годов, - рассказывает он. - Еврейские детишки от пяти и примерно до четырнадцати лет смотрели на меня из-за колючей проволоки. Кто - с мольбой, кто - с ужасом и отчаянием. Одна девочка - гордо. Сколько им осталось жить до газовой камеры - может быть, несколько дней, может быть, час? В 1943 году мне было столько же лет, сколько им. Их давно нет, а я - чем их лучше? - живу. Они смотрели на меня: помоги!"
"Я знал, что немцы уничтожили шесть миллионов европейских евреев, - продолжает художник, - целый народ со своей многовековой культурой, народ, так много сделавший для культуры и цивилизации Европы… Это непреходящая боль, но "абстрактная". Когда погибает человек, которого ты знал, ты переживаешь больше, чем за 25 тысяч погибших где-то от землетрясения или ещё от чего-то. Так устроены люди. Но здесь на меня смотрели совершенно конкретные дети, смотрели из прошлого, но смотрели сейчас и продолжают смотреть".
"Холокост" - первая персональная выставка Льва Саксонова проходила в Московском Доме художника в 1999 году и произвела на зрителей ошеломляющее впечатление. Спустя десять лет, в январе минувшего 2019 года, в Сахаровском центре Москвы зрители снова увидели работы мастера, посвященные этой навсегда животрепещущей теме, столь болезненно отозвавшейся в душе мастера.
Однако художник и не думал демонстрировать реалистические, а тем более натуралистические подробности уничтожения сотен тысяч ни в чем не повинных людей, воспроизводя кошмары нацистских застенков.
В живописно-графической серии "Холокост" зритель не увидит кровавых палачей, захлебывающихся лаем собак, свирепых охранников. Только обречённые люди, а против них - безличное Нечто: полуразрушенные стены, вагоны, зловещие птицы. Художник мастерски изображает пустые места. Вот только что человек стоял здесь, а вот его нет, вынули из жизни, а пространство еще помнит его, вопреки всяким условностям сохраняя контур тела.
Саксонов "ограничился" условно-метафорическими средствами изображения. Например, на одной из ключевых работ серии под названием "Не везите детей в Освенцим!" изображен автопортрет художника: фигура в полупрофиль, а в руке знак "Стоп". Может быть, это стоит понимать как предложение самого себя в заложники в обмен на детей?
Саксонова не интересуют бытовые подробности. Он пишет вертикальное небо, прорезающее плоскость картины, чем подчёркивает противоестественность происходящего.
Он рисует желтые звёзды и колючую проволоку не как реальность, а как атрибуты зла. Или наряженную новогоднюю ёлку на улице, рядом с мёртвыми телами. Во всем этом есть что-то запредельно ужасное, не поддающееся
линейному мышлению.
Кроме картин Лев Саксонов пишет еще и стихи - своеобразные текстовые миниатюры вне условностей синтаксиса. Вот фрагмент одного из них…
"Я в рейс
к еврейству
в израненный Израиль
в первый век
Легионы Тита осаждают Иерусалим
Рушится третья стена
над городом пламя
если сейчас спасти Храм
не будет тысячелетних страданий
евреев
и девочка-еврейка не скажет
в Варшаве в 1943 "Я хочу
быть собакой потому что
немцы не убивают собак…"
Как уже было сказано, "Холокост" - первая персональная выставка Льва Саксонова. За ней последовали и другие, не только в России, но и в других странах.
В марте 2016 года в Открытом клубе в рамках проекта Вадима Гинзбурга "Точка отсчета. XXI век" прошла выставка работ Льва Саксонова (кураторы В.Гинзбург, В. Калмыкова), посвященная Книге Ионы - шедевру Танахической литературы иудейского канона.
Художник создал 24 листа к основному тексту "Ионы" и еще около полутора десятков вариантов к ним. Мастер подчеркивает одиночество Ионы, его ничтожность перед бурной стихией Творения, бессмысленность всякой попытки избежать свое Высшее назначение. В этих работах преобладает обширный абстрактный фон, олицетворяющий хаос за пределами Творения, с вкраплениями структурных построений в виде дворцовой решетки, дерева, фрагментов радуги, появление которых единственно возможно по исполнению Высшей воли.
"Один лист Саксонов может делать годами, ставя перед собой формальные цели, добиваясь одному ему понятного эффекта, - пишет известный российский искусствовед Вера Калмыкова. - Один и тот же мотив существует в огромном количестве проявлений, никогда не повторяющихся. В зависимости даже не только от цвета, но и от тона, от оттенка, всякий раз возникает иное впечатление. Бесконечное многообразие в единстве воспринимается как широчайший интонационный спектр…"
Выставка Льва Саксонова "К 90-летию художника" прошла осенью минувшего года в Галерее на Чистых прудах
Художник представил работы преимущественно последних лет, хотя в экспозицию были включены и некоторые ранние произведения, в том числе уникальная печатная графика 1960-х годов - гравюры на воске. Удивляют последние по времени работы мастера с портретами людей, чьи лица, вероятно, приходят к нему из глубин памяти.
"С самой ранней поры, - пишет Вера Калмыкова - Саксонов стремился обрести собственную авторскую технику… Подолгу работая над одним и тем же листом, он, сам того не желая, достигает эффекта палимпсеста, когда уничтоженное или закрытое последующими слоями краски изображение, проступая через видимое, таинственно воздействует на наши непосредственные чувства и эмоции. С каждым годом его искусство обогащается новыми образами и смыслами, он всё расширяет диапазон художественных средств, всё углубляет собственное, а тем самым и наше, мировосприятие".
При этом Лев Саксонов сумел глубоко проникнуть во внутренний мир человека, наглядно, ярко соотнести чувства своих героев с окружающим их, да и нас миром. И нам просто ничего не остается, как непременно учитывать их реакцию на происходящие вокруг события так, как если бы они были нашими живыми современниками.
.
Картины художника Льва Саксонова.