Трагические события начали разворачиваться, как только всемогущий Рим решил проглотить очередную жертву, маленькую, но очень неудобную, не желавшую не только ассимилироваться, но и даже просто подстраиваться к жизненным устоям оккупантов, становясь частью господствующей системы. В конце концов, ее пришлось уничтожить. Когда враг не сдается… ну и т.д. Старая, оказывается, истина. Справедливости ради следует добавить, что и сами иудейские правители сделали все, чтобы оказаться в западне, подвергнув свой народ и свою страну сначала расчленению, потом позорному владычеству захватчиков и, наконец, полному уничтожению.

   Следует начать, вероятно, со времени правления царицы Александры (ее полное имя Саломея Александра или Шломцион), вдовы знаменитого Александра Янная, последнего выдающегося царя-завоевателя из рода Хасмонеев, правившего 27 лет и распространившего контроль на многие земли, принадлежавшие израильтянам в дни царей Давида и Соломона. Царица пыталась продолжить дело своего мужа, и ей удалось сохранить практически все его завоевания. Царствовала она недолго, всего около 9 лет и умерла в 67 году до н.э. Своего старшего сына Гиркана она назначила первосвященником. Однако, младшему, Аристобулу, как только мать заболела, удалось захватить несколько крепостей и на похищенные там деньги собрать наемное войско, провозгласив себя царем, что фактически лишало власти его старшего брата. В ответ Александра заключила жену и детей Аристобула в крепость Антония, примыкавшую к Иерусалимскому Храму, но никакого ощутимого результата не добилась, поскольку вскоре умерла. 

   Гиркан, наследник престола по праву, уступал Аристобулу, в сущности уже узурпировавшему власть, в храбрости и харизме. Братья едва не сошлись в сражении при Иерихоне, но Гиркан потерпел поражение в битве, которая даже не началась — большая часть его войска перешла на сторону более удачливого Аристобула. Однако Гиркан с остатком войска укрылся в крепости Антония, сохранив в качестве заложников жену и детей брата. В результате переговоров им удалось достичь соглашения, хотя и не равноценного: Аристобул оставался царем, а Гиркан отрекался от престола, оставив себе лишь некоторые привилегии… 

И вот тут на сцену истории вступает некий Антипатр, идумеянин по происхождению, которому знатность и богатство помогают сохранять важные полномочия среди своего народа. (Идумея была захвачена израильским царем Иоанном Гирканом I, а ее жители были обращены в иудаизм около 106 г. до н.э.)

   Испугавшись дальнейшего развития событий, особенно, опасаясь преследований Аристобула, с которым имел давние счеты, он решил действовать немедленно. Он убедил аравийского правителя Арету оказать покровительство Гиркану и восстановить его на престоле действительно по праву первородства. Гиркану удалось скрыться от бдительного брата и вместе с Антипатром достичь столицы Аравии Петры. 

   В результате переговоров он получил под свое командование войско численностью в 50 тысяч человек. Аристобул не мог противостоять такой силе; он был разбит в первом же сражении, после чего бежал в Иерусалим, где ему грозил окончательный разгром.

   Вот здесь-то и начинается главное. В нашем повествовании появляются римляне. Знаменитый римский полководец Гней Помпей, узнав о событиях в Иудее, просто не мог не воспользоваться неожиданно открывшейся перспективой легкого завоевания неустойчивого режима. Он посылают своего военачальника Эмилия Скавра «разрулить» ситуацию, конечно, в свою пользу. Ну, или в пользу Рима. Собственно, это и было началом конца, который, впрочем, наступит еще нескоро. 

   Как только Скавр вошел в Иудею, к нему явились посланцы обоих братьев с просьбами о помощи. Доводы Аристобула (300 талантов: 1 талант – 34,2 кг золота) показались легату более убедительными. Скавр направил ультиматум Гиркану и Арете, угрожая войной с Помпеем, если не будет снята осада с лагеря Аристобула. Гиркан отступил. Аристобулу же удалось собрать войско, догнать и разбить брата, уничтожив при этом около 6 тысяч его сторонников (64 г. до н.э.).

   После такого разгрома Гиркану и Антипатру ничего более не оставалось, как попытаться снискать покровительство Помпея. Как прежде Арету, они пытались убедить Помпея вернуть престол тому, кому он принадлежал по праву, но был насильно отнят узурпатором. И тут в сирийской ставке Помпея появился и Аристобул… не только в царском облачении, но и с царскими замашками. Помпею это не понравилось. Он решил поддержать Гиркана и со своим многочисленным войском отправился в погоню за Аристобулом, вступив на территорию Иудеи.  Аристобул укрылся, казалось, в неприступной крепости Александрион в Иорданской долине, построенной на высоком холме еще Александром Яннаем. Помпей осадил крепость и приказал Аристобулу спуститься. Тому пришлось подчиниться из страха перед превосходящими силами римлян. Помпей приказал ему сдать все укрепления. Аристобул снова подчинился превосходящей силе. Но скрылся, направившись в Иерусалим и готовясь к войне с Помпеем. Опытный полководец не дал ему никакой передышки и немедленно последовал за ним. Подступив к стенам Иерусалима, Помпей фактически не оставил Аристобулу никакого выбор кроме, как откупиться огромным количеством золота. А поскольку Аристобул не выполнил всех своих обязательств, он был взят под стражу по приказу Помпея, который начал вести разведку с целью захватить город.

   Но теперь междоусобицы разгорелись уже в самом Иерусалиме между сторонниками Гиркана, которые хотели впустить Помпея, и Аристобула, решившими сражаться с римлянами. Последние укрылись в Храме и разрушили мост, соединяющий город с храмовой территорией. Первые же в это время впустили в город римлян, сразу же начавших приготовления к захвату Храма. Помпей решил засыпать искусственный ров и природную лощину всем, что попадалось под руку. Поначалу эта работа казалось практически невыполнимой: то, что  возводили римляне, тотчас же разрушали защитники иудейской святыни. Однако Помпей воспользовался субботами, во время которых согласно законам иудаизме всякая работа запрещена. Евреям разрешается действовать только в целях самообороны при нападении противника, но мешать противнику вести строительные работы нельзя. Засыпав ров и установив земляные платформы, Помпей начал возводить высокие башни, на которых разместил осадные машины. Прорыв укреплений теперь был только делом времени.

   «…Помпей поражался непоколебимой твердости евреев, — писал Иосиф Флавий («Иудейская война», дальше ИВ - 1,VII, 4) — в особенности же тем, что, находясь под градом камней, они продолжают соблюдать свои обряды, как если бы в городе царил полный мир, они неукоснительно совершали и ежедневные жертвоприношения, и заупокойные жертвы, и всякое иное служение Богу. И даже вовремя взятия Храма, падая мертвыми вокруг алтаря, они не прекращали предписанных для этого дня обрядов».

   Римлянам удалось прорвать укрепления только после трех месяцев осады. Они окружили двор Храма, убивая всех, кто оказывал сопротивление и даже тех, кто просто спасался бегством. Хуже всего, что евреи убивали своих единоверцев из противоположного лагеря. «…Другие во множестве сами бросались с обрыва, а некоторые, обезумевшие от безвыходного положения, поджигали окружавшие стену строения и погибали в огне. Всего евреи потеряли убитыми 12 тысяч человек…» (ИВ 1,VII,5)

   Но самое страшное для правоверных евреев было впереди…

  Помпей со своей свитой вступил туда, куда никому не позволялось входить, кроме первосвященника в день Йом Кипур, — в недра Храма, где хранились несметные ценности. Правда, он  не прикоснулся к священным сокровищам, приказав служителям уже через день совершить очищение и принести обычные жертвы. Гиркана, оказавшего римлянам значительную помощь, Помпей снова назначил первосвященником. Аристобул же был взят в плен и отправлен в Рим.

   В результате происшедших событий в 63 году до н.э. Иудея фактически потеряла свою независимость. Хасмонеи были лишены царского титула. Страна лишилась многих территорий: у нее были отторгнуты многие прибрежные районы, часть Идумеи и Самарии, греческие города в Заиорданье. Иудея и Галилея были фактически разъединены. Иерусалимские укрепления разрушены, а многие сторонники Аристобула казнены.

 

  Однако сыну Аристобула Александру по дороге в Рим удалось выскользнуть из рук Помпея, собрать войско, вторгнуться в Иудею и вскоре подступить к Иерусалиму. Положение Гиркана выглядело весьма шатким, и казалось, что вот-вот он будет смещен. Однако Авл Габиний, который  в 57 году до н.э. вместо Скавра был назначен правителем Сирии в ранге проконсула, выступил против Александра. Тот стал копить силы и укреплять крепости для обороны. Но вскоре он был атакован римлянами под командованием легата Марка Антония неподалеку от Иерусалима и потерпел поражение. С остатками войска он укрылся в Александрионе. Но когда Габиний предложил ему сдаться, обещая простить все «прегрешения», воины Александра отказались. Отряд, атакованный Габинием, снова был разбит. И только, по-видимому, небольшая его часть укрылась в Александрионе. Лишь после того, как римляне усилили осаду, Александру пришлось сдаться на милость Габиния.

   Теперь Габиний разделил страну на пять частей, каждая из которых должна была управляться представителями аристократических семейств. Фактически еврейское государство перестало существовать как единое целое. Галилея с центром в городе Циппори была выделена в отдельную область.

   Реформы Авла Габиния, конечно, не принесли мира в Иудею. Наоборот, напряженность еще более возросла, когда из Рима бежал Аристобул. Он занял Александрион и попытался его укрепить. Но Габиний выслал против него войска. Аристобул отступил. Римляне преследовали его по пятам. Он решил дать бой, но был разбит, а его люди рассеяны. Однако около тысячи воинов все же последовали за ним в отдаленную крепость Махерон, к востоку от Мертвого моря на Моавитском нагорье. Римляне продолжали преследование и разбили его окончательно. В оковах он был доставлен к Габинию, а затем отослан в Рим. Однако детям его, Александру и Антигону, было позволено вернуться в Иудею.   

   В 55 году до н.э. в Сирию прибывает Марк Красс с тем, чтобы занять должность наместника, сменив проштрафившегося Авла Габиния. Для похода на Парфию Красс изъял из Храма все золото, — то, что несколько лет назад не тронул Помпей. Вскоре, однако, перейдя Евфрат, он потерпел сокрушительное поражение и был убит. После этого, чтобы отразить наступление парфян, в Сирию входит Кассий. В Иудеи он пытается собрать средства в качестве налогов. Когда это ему не удается, он проводит с помощью Антипатра карательную операцию, продав в рабство около 30 тысяч евреев.

   После смерти Красса и устранения Помпея Гай Юлий Цезарь остался единственным членом бывшего триумвирата и  был признан «владыкой Рима». Он освободил из заключения Аристобула и отправил в Сирию, надеясь склонить Иудею на свою сторону. Но Аристобул вскоре был отравлен сторонниками Помпея, а его сын Александр убит в Антиохии. Антипатру же после смерти Помпея в 48 году до н.э. удалось сблизиться с Цезарем, храбро и самоотверженно сражаясь с Египтом на стороне Рима. В благодарность он получил римское гражданство и освобождение от уплаты налогов. По просьбе Антипатра Цезарь подтвердил полномочия Гиркана как первосвященника Иудеи.

   Вскоре, однако, сыну Аристобула Антигону удалось добиться встречи с Цезарем и выступить с обвинениями Гиркана и Антипатра в интригах и насилии над членами его семьи. Антипатр отверг все его обвинения. Выслушав обоих, Цезарь принял его сторону, подтвердил назначение Гиркана первосвященником, а также этнархом с широкими полномочиями, а Антипатра назначил прокуратором Иудеи с правом восстановить разрушенные Помпеем стены Иерусалима. Новый прокуратор не только восстановил укрепления, но и успешно ликвидировал беспорядки по всей стране, действуя, что называется, кнутом и пряником. 

 

    У Антипатра было четверо сыновей: Фазаэль, Ирод, Иосиф и Ферора. (Ирод — тот самый, из Нового завета!) Своего старшего сына Фазаэля он назначил наместником Иерусалима, второго сына, Ирода, — Галилеи.

   При этом Иосиф Флавий фиксирует «беспорядки в разных частях страны» в начале 40-х годов до н.э. Он пишет коротко, но ясно в присущей ему манере: «Главарь шайки разбойников Хизкия вместе со своими людьми опустошает прилегающие к Сирии области…» (ИВ, 1.X.5) Обратим особое внимание, что Иосиф Флавий называет бунтаря Хизкию «разбойником». И это слово разбойник применительно, скажем так, к представителям непримиримой оппозиции мы еще не раз встретимся в нашем повествовании…

   Так вот именно еще совсем молодой Ирод «захватил и казнил его и многих его людей». И конечно, «за это он (Ирод) снискал благодарность сирийцев и был прославлен во всех городах и селениях…» Но не только. Радикальные действия молодого правителя снискали одобрение у наместника Сирии Секста Цезаря, родственника самого Юлия Цезаря Великого.

   Успехи молодых сыновей Антипатра, разумеется, вызвали зависть и раздражение у Гиркана. Поскольку Ирод учинил казни без всякого приказа и даже без согласования с первосвященником, тем самым преступив еврейский закон, то, стало быть, его следует привлечь к суду. В ответ на приказ о прибытии в Иерусалим Ирод появился в городе в сопровождении такого большого отряда, что Гиркан заподозрил его в попытке свергнуть «законную власть». Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы Секст Цезарь не посла Гиркану распоряжение снять с Ирода всякие обвинения. И поскольку римский наместник назначил Ирода командиром войск в Келесирии (на юге современного Ливана) и Самарии, Гиркан не на шутку испугался. И не зря: Ирод и в самом деле имел намерение разделаться с Гирканом, но, однако, по совету Антипатра передумал. 

   В это время в Риме развернулись трагические события: сначала был убит Секст Цезарь, а потом в 44 году до н.э. и его великий родственник Гай Юлий Цезарь.

   Британский исследователь античности Хаям Маккоби пишет: «Цезарь в отличие от большинства римских командиров, испытывал некоторую приязнь и уважение к евреям (в чем походил на свой прототип, Александра Великого)… Цезарь запретил практику передачи взимания налогов в руки откупщиков (мытарей – Л.Г.) и объявил неприкосновенными взносы на Храм, регулярно присылавшиеся еврейскими общинами со всего известного мира, от Испании до Вавилонии. Он также покровительствовал гражданским правам евреев и свободе еврейского культа в римском мире. Когда Юлий Цезарь был убит, его оплакивали евреи всей империи. Если бы последующие правители были подобны ему, Иудейской войны не было бы».

   (Я все думаю: откуда всегда являлась особая «приязнь и уважение» самых выдающихся гениев человечества к еврейским законам и традициям — от величайших античных героев Александра Македонского и Гая Юрия Цезаря до Наполеона Бонапарта и светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического уже в новые времена. И не нахожу однозначного ответа.) 

 

   После убийства Цезаря разразилась большая война, причем  не только на полях сражений. Междоусобицы римских элит затронули и Сирию. На одном из пиров сторонниками Помпея был отравлен Антипатр. Конечно, Ирод собрал войска, чтобы отомстить отравителям за отца. Еще одним следствием военных и дипломатических «разборок» стало возвращение из изгнания Антигона, который при поддержке парфян сразу выступил против Ирода.

   Однако далеко не все евреи поддерживали идумейских сыновей Антипатра. Когда Антоний обосновался в Вифинии (Малая Азия), к нему явилась депутация высокопоставленных еврейских граждан с жалобами на Ирода и Фазаэля и обвинениями в узурпации власти и превращение Гиркана в марионеточного правителя. Причем такие делегации являлись к нему не однажды. Но их доводы не убедили Антония, вероятно, в силу щедрых даров Ирода, и привели к прямо противоположной результату члена триумвирата Рима: он назначил братьев тетрархами (четверовластниками) с полномочиями управления всей Иудеей. Евреи громко выражали свое несогласие, что привело Антония в бешенство. Ироду и Гиркану не удалось предотвратить худшее: для подавления бунта Антоний выслал карательный отряд, в результате избиение закончилось многими убитыми и ранеными евреями.

   Буквально через пару лет после этих событий Парфия в очередной раз вторглась в Сирию. В результате закулисных договоренностей с агрессором Антигон вновь оказался важным игроком на политическом поле. К нему начали стекаться евреи, недовольные политикой римских властей и их ставленников в Иудее. В районе горы Кармель произошло боестолкновение. Войска Гиркана и Фазаэля отступили к Иерусалиму. Неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы отряд Ирода не обратил противника бегство, после чего забаррикадировался в Храме, делая оттуда ежедневные вылазки. Последовали позиционные бои в столице, и по выражению Иосифа Флавия, «кровь лилась рекой» (ИВ,1.XIII.2) .

Наступил праздник Шавуот (Пятидесятница). Народ толпами стекался в город, многие были вооружены. Обстановка накалялась. И тогда парфяне по наущению Антигона под предлогом переговоров хитростью выманили из Иерусалима Гиркана и Фазаэля, которые были арестованы. Впоследствии Фазаэль был убит, а Гиркану отсекли уши с тем, чтобы впредь он не мог претендовать на роль первосвященника, ибо человек, имеющий физические увечья, по еврейскому закону не может занимать высоких должностей в храмовой иерархии. 

Антигон хотел выманить и Ирода, но это ему не удалось. Ночью тайно вместе с родственниками он покинул Иерусалим и направился к Масаде, неприступной крепости в Иудейской пустыне. Его попытались остановить. В 60 стадиях (стадий – около 190 м) от Иерусалима состоялось сражение, в котором Ироду снова удалось взять верх. Впоследствии на месте этой битвы он построил еще одну мощную крепость, дав ей свое имя — Иродион.

   С немалым трудом Ирод сумел добраться до Рима, где он обратился за помощью к Антонию как к другу своего отца. Антоний, считавший Антигона бунтовщиком и врагом Рима, созвал заседание сената, на котором Ирод был провозглашен царем Иудеи. В 39 году до н.э. новый царь высадился в Птолемеиде (Акко), с помощью римлян собрал войско и через Галилею направился на встречу Антигону. Он взял Яффу, атаковал осаждавшие Мосаду войска и освободил своих родственников. Потом он двинулся на Иерусалим и осадил город. Но Ирод не сидел, сложа руки, в ожидании капитуляции врага. Он пополнил запасы продовольствия и фуража в Иерихоне, занял Идумею, предотвратив возможность атаки «с тыла», и направился в Галилею, чтобы вытеснить оттуда гарнизоны Антигона. Ирод сходу занял Циппори, главный город провинции, практически без боя.  Но тут он столкнулся с сопротивлением «разбойников, живших в пещерах», которые, по словам Иосифа Флавия, «опустошали большую часть страны…»

   У нас нет никаких оснований подозревать «разбойников» в особом сочувствии Антигону, но поскольку он все же, как мог, противостоял римлянам, можно допустить, что повстанцы считали его меньшим злом, и потому доставляли большие хлопоты Ироду. В ответ новоявленный царь проводит жесткую карательную операцию, длившуюся 40 дней.

   «Его прибытие, однако, не устрашило противника, выступившего навстречу, чтобы сразиться искусством воинов с бесстрашием разбойников,— пишет Иосиф Флавий. — В начале сражения правое крыло нанесло поражение левому крылу Ирода. Однако Ирод поспешил на помощь и, заставив свои бегущие войска развернуться, выступил против преследовавшего их противника. Он остановил наступление, сломил сопротивление при помощи лобовых атак и, в конце концов, обратил противника в бегство. Он преследовал разбойников до самого Иордана, нападая на протяжении всего пути…» (ИВ, 1.XVI.2-3)

   «Теперь Галилея могла вздохнуть свободно», — констатирует Иосиф Флавий, словно эти «разбойники» прилетели с Марса или, как минимум, приплыли из-за моря, а не были частью народа Галилеи.

   «Рассеявшись» к востоку от Иордана «остатки разбойников» укрылись в пещерах.

   «Пещеры эти выходили на крутые горные откосы и были недосягаемы со всех сторон: добраться к ним можно было только по очень извилистым крутым и узким тропам. Перед самыми пещерами начинался крутой обрыв, переходящий в бездонное ущелье, по которому мчался бурный поток. Условия местности были столь трудны, что в течение длительного времени царь терпел поражение за поражением, пока наконец не прибег к чреватому большими опасностями плану. А именно: он приказал сделать колыбели, поместил в них наиболее стойких из воинов и начал опускать вниз до самого входа в пещеры. Спустившись, те начали избивать разбойников вместе с семьями и подожгли внутренность пещер.  Ирод желал оставить часть разбойников в живых, и потому велел им выходить, однако никто из них не желал сдаться добровольно, многие предпочитали смерть плену. Одного старика, отца семерых детей, дети вместе с матерью умоляли позволить им выйти и тем самым спасти свою жизнь; в ответ он приказал им выходить по одному, а сам, стоя у выхода из пещеры, собственными руками закалывал входивших наружу сыновей одного за другим. …Расправившись с последним из сыновей и убив так же жену, сбросил их тела с обрыва, а вслед за ними бросился вниз и сам». (ИВ, 1XVI.3)

   Этот обширный отрывок текста мы привели, отнюдь не для того, чтобы подчеркнуть бесстрашие Ирода и его мастерство полководца — все это и так хорошо известно. Речь идет о непримиримом, почти безумном ожесточении массы еврейского народа в борьбе против оккупантов и их приспешников. Ирод, конечно, воспринимался местным населением как жестокий коллаборационист, кем он на самом деле и являлся… Неужели же этот несчастный «старик» Флавия похож на бандита, воюющего ради наживы! 

  

   Как мы можем заметить, конфронтация накалялась с каждым годом, с каждым новым сражением… Расправившись с мятежниками, Ирод оставил в Галилее войска под командованием своего полководца Птолемея, дабы пресечь всякую попытку мятежа в зародыше, а сам отправился в Самарию, продолжив военные действия против Антигона.

   Но повстанцы не дремали. В отсутствие царя они напали на гарнизон, убили Птолемея и, по выражению И. Флавия, «принялись опустошать страну». Как только Ирод узнал о «беспорядках», он возвратился в Галилею и жестко подавил мятеж, уничтожил укрепления и заставил мятежные города выплатить ему сто талантов. Таким образом, Ироду теперь все чаще приходилось вести войну на два фронта — со своим конкурентом Антигоном (тоже, кстати, опиравшегося на мощь оппозиционных римских элит) и народом, не желавшим мириться с оккупантами и их приспешниками. Причем, на обоих этих фронтах Ирод не только праздновал победы, но и терпел жестокие поражения. В бою под Иерихоном был разбит брат Ирода, Иосиф. Антигон, несмотря на предложение выкупа, отрезал ему голову. Не лучше шли дела и в Галилея, где «мятежники», захватили видных соратников Ирода и утопили их в озере.

   Однако несмотря ни на что, Ирод продолжал наступление и в 37 году до н.э. осадил Иерусалим, и встал лагерем у стены против Храма, в том месте, где несколько лет назад город взял Помпей. В это время Ирод вступил в брак с хасмонейской принцессой Мариамной (Мириам), дочерью Александра и внучкой Гиркана, в надежде поднять свой авторитет среди населения. У Иерусалима Ироду удалось сконцентрировать значительные силы, поддержанные легионами римского полководца Сосия, действовавшего по указанию Антония. Однако, несмотря на численное превосходство, осада продолжалась около четырех месяцев.

Взятие Иерусалима сопровождалось ужасной резней. 

   «…Римляне были раздражены длительностью осады, а еврейские войска Ирода (конечно, народ их считал коллаборационистами — Л.Г.) были полны решимости не оставлять в живых никого из врагов. Их убивали тысячами — укрывшихся в домах, толпящихся на улицах, спасающихся бегством в направлении Храма, и не было пощады ни старикам, ни детям, ни беззащитным женщинам» (ИД, 1.XVIII.2)

Вряд ли такие действия могли вызвать симпатии народа к Ироду. Впрочем, ему все же удалось остановить грабеж. Антигон был захвачен в плен и закован: Сосий принял решение передать его Антонию…

 

   После поражения Марка Антония в Акцийской битве, фактически ставшей последней в многолетней чреде гражданских войн Рима, положение Ирода значительно осложнилось. Ведь он считался союзником Антония. В 27 году до н.э. Октавиан Август становится единоличным правителем Рима, и у Ирода были все основания опасаться обострения отношений с римскими властями. Впрочем, Ирод был не только умелым воином, но и искусным дипломатом, хотя свои дипломатические успехи он оплачивал щедрыми дарами. 

К счастью для Ирода Цезарь Август подтвердил его царские полномочия. Более того, он прибавил к территориям, находившимся под его юрисдикцией, земли в прежние годы, отторгнутые под давлением Клеопатры, да еще ряд прибрежных городов — Яффо, Стратонову Башню, а также внутреннюю Самарию. В последующие годы Август наделил Ирода полномочиями прокуратора Сирии, присоединив к его владениям земли в Заиорданьи и на севере страны. Эти годы стали апофеозом карьеры Ирода.

   Не считаясь с расходами, Ирод заново отстроил Храм, вдвое увеличив его площадь. Несокрушимая крепость, примыкавшая к Храму и названная именем Антония, а также утопающий в роскоши царский дворец считались чудом строительной техники своего времени. Он также перестроил город Стратонова башня на побережье Средиземного моря и назвал его Цезарией в честь Цезаря Августа. Ирод делал щедрые дары не только своим римским покровителям, но и влиятельным соседним правителям, в том числе, и греческих городов. Перечисляя многие благодеяния Ирода, Иосиф Флавий вполне резонно замечает, что его «благодеяниями наслаждалась лишь небольшая часть каждого из облагодетельствованных им народов» (ИВ 1.XXI.12). Более того, не подлежит ни малейшему сомнению, что народы земель, где он царствовал, отнюдь не пребывали в изобилии под двойным гнетом римской и иродовой администраций. Впрочем, Ирод своей необузданной щедростью преследовал дипломатические (и конечно, тешил свое тщеславие), а отнюдь не альтруистические цели. Он слыл блестящим правителем, вызывавшем зависть окружающих, в том числе и среди своего ближнего окружения.

   Вскоре начались многочисленные семейные неурядицы и бедствия, в конце концов, приведшие Ирода к личному и политическому краху. Еще прежде Ирод расторг брак с уроженкой Иерусалима по имени Дорида, от которого у него родился старший сын Антипатр. Перед тем, как жениться на хасмонейской принцессе Мариамне Ирод изгнал Антипатра из Иерусалима и разрешил ему посещать город только во время иудейских праздников, как это предписывает закон. Он казнил вернувшегося из парфянского плена деда своей жены Гиркана, обвинив его в заговоре. Как справедливо замечает Иосиф Флавий, «он вызвал расправу Ирода не тем, что в действительности посягал на престол, но тем, что престол принадлежал ему по праву» (ИВ 1.XXII.1). Точно так же он расправился и с 17-летним Ионатаном, младшим братом Мариамны. Конечно, Мариамна возненавидела мужа. И это при том, что сам Ирод буквально боготворил свою жену. При такой страстной любви бешенство Ирода могли вызвать даже самые невероятные слухи о ее неверности и измене. И подобные сведения, конечно, не заставили себя долго ждать и вскоре были инспирированы родственниками, особенно, Саломеей, сестрой Ирода, пользовавшейся значительным влиянием при царском дворе. Обезумевший от ревности муж приказал казнить жену, что и было исполнено. Но при этом, в ужасе от содеянного, он продолжал ежедневно подолгу разговаривать с ней, как с живой. От этого удара он, по-видимому, так и не смог оправиться. Судя по всему, болезнь начал прогрессировать. 

   Теперь его подозрения обратились на двух старших сыновей Мариамны Александра и Аристобула, которые и в самом деле не могли простить ему убийства матери. И тогда Ирод своим наследником провозгласил Антипатра, который, к слову, всячески раздувал вражду, донося царю о всяком неосторожном слове братьев. Изощренными усилиями Антипатра, Саломеи и младшего брата Ирода Фероры братья были сначала оклеветаны, а потом закованы и задушены по приказу царя, их отца. Однако это не спасло и самого Антипатра, также ставшего жертвой происков окружения Ирода. Душевное состояние царя еще ухудшилось, когда в результате проведенного расследования ему удалось обнаружить доказательства невиновности братьев. Здоровье его было подорвано окончательно, царю было уже около 70 лет. Он составляет очередное завещание, назначив старшего сына от своей четвертой жены самаритянки Малтаки Архелая своим преемником, а его брата Антипу — тетрархом.

   Царствование Ирода безрадостно закончилось казнью сына Антипатра, которого он пережил на пять дней…

 

   Еще при жизни Ирода, буквально в его последние месяцы, в Иерусалиме начались беспорядки. Два известных в народе мудреца, праведники Иеуда бен Циппорай и Маттитьяху бен Маргал, узнав о том, что царь при смерти, призвали своих учеников очистить Иерусалим от скверны — золотого орла, который был водружен по приказу Ирода над Большими воротами Храма. (Еврейский закон воспрещает выставлять в Храме изображения человека и любого другого живого существа). Ученики по наущению своих учителей поднялись к надвратному изваянию и принялись рубить его топорами, пока он не свалился на землю. Узнав об этом, уже совершенно больной Ирод приказал жестоко казнить как зачинщиков, так и исполнителей этой акции. Народ утих, но ненадолго. Как только в 4 году до н.э. Ирод перешел в мир иной, люди вновь поднялись против властей. Конечно, Архелай, готовившийся стать преемником Ирода, попытался усмирить толпу, но тщетно. Теперь мятежники, казалось, получили полную поддержку большинства народа. Дело усугубилось  приближающимся еврейским праздником Песах, известного, как праздник опресноков или Пасха, а следовательно, большим стечением евреев в Иерусалим. Люди, собравшиеся, чтобы оплакать казненных Иродом учителей, собрались в Храме. Появление когорты римлян во главе с трибуном было встречено градом камней. Архелай выслал им в помощь практически все наличные у него силы пехоты и конницы, которые напали на людей, занятых праздничными жертвоприношениями. В результате столкновений, по сообщению Иосифа Флавия, было убито около 3 тысяч человек, остальные рассеялись. Люди, не участвовавшие в стычках, вынуждены были разойтись по домам, не сумев принять участия в праздничной трапезе. Так безрадостно выглядело начало правления приемников Ирода. 

   Конечно, Архелай не посмел принять власть без одобрения Октавиана Августа, тем более что завещание Ирода предполагало обязательное утверждение нового правителя Цезарем. После учиненного им побоища Архелай вместе со свитой отправляется в Рим.

В его отсутствие прокуратор Сирии Сабин спешит в Иерусалим с целью захватить имущество Ирода. Он занял царский дворец и попытался получить опись имущества покойного царя и овладеть крепостями.

   В Риме же все родственники, собравшиеся у Цезаря Августа, неожиданно для Архелая подтвердили свою преданность другому сыну Ирода Антипе, также оказавшегося соискателем царского престола в Иудее. С римской стороны его поддержал Сабин. Против Архелая выступила также делегация евреев в количестве 50 человек, явившаяся просить Цезаря об автономии. Их поддержали восемь тысяч евреев Рима. Они говорили о невероятной жестокости Ирода и его «достойного» преемника Архелая. Август Октавиан выслушал все стороны, но вряд ли глубоко вник в суть дела. А может, просто счел необходимым соблюсти римские интересы так, как он их понимал. В результате он назначил Архелая этнархом, отдав под его юрисдикцию половину царства Ирода, куда входили Идумея, Иудея, Самария, а также несколько важных городов: Стратонову Башню (Цезарию), Себастию, Яффу и Иерусалим. Ему даже был обещан титул царя, если он покажет себя достойным правителем. Вторую половину царства Ирода Цезарь разделил пополам на две тетрархии. При этом Антипа получил Галилею и Перею, а Филипп — заиорданские области с надежными крепостями, построенными Иродом. 

 

   Пока Цезарь выслушивал разные стороны конфликта и размышлял о грядущих назначениях сыновей Ирода, из Сирии пришло сообщение от наместника Вара о начавшемся восстании в Иудее. По-видимому, Вар предвидел неблагоприятное развитие событий и сам отправился в Иерусалим, чтобы по возможности обеспечить спокойствие. Он оставил там дополнительный легион, но не стал задерживаться и возвратился в Антиохию. В его отсутствие Сабин продолжал беззаконные поиски  царского наследия, используя как солдат Вара, так и своих наемников, в сущности, обыкновенных бандитов. 

   В канун праздника Шавуот (Пятидесятницы) в городе стал собираться народ, причем, по свидетельству Иосифа Флавия, многие приходили не только для исполнения религиозного закона, но и для того, чтобы выразить свои «протестные настроения». Прибыли паломники из Галилеи, Идумеи, Иерихона и других мест. Толпа разделилась, разбив три лагеря — к северу от Храма, к югу у Ипподрома и к западу около дворца Ирода. Таким образом, римляне оказались в окружении. Сабин встревожился не на шутку и беспрестанно посылал донесения Вару с просьбой о немедленной помощи и в то же время пытался организовать сопротивления. Римляне ворвались в Храм и атаковали паломников. Однако евреям удалось взобраться на колоннаду и оттуда метать во врага камнями и снарядами. Римлянам все же удалось поджечь колоннады, и люди оказались буквально объяты огнем. Многие, пытаясь спастись, бросались вниз и немедленно погибали в гуще врагов. Немногие спасшиеся в беспорядке бежали. Увидев оставшуюся без охраны храмовую сокровищницу, римляне вторглись в нее и вынесли 400 талантов. Кое-что прихватил и Сабин, давно домогавшийся иродовой казны.

   Такое развитие событий привело в ярость оставшихся в живых евреев, которые организовали отряды для борьбы с римлянами. На их сторону встала часть регулярных царских войск Ирода. Они окружили дворец и начали осаду, предлагая Сабину безопасный проход. Многие хотели раз и навсегда изгнать римлян с тем, чтобы обрести желанную независимость. Волнения распространились во многих областях страны. В Галилее Иеуда, сын Хизкии, прежде разбитого Иродом, собрал войска, вторгся в царский арсенал и вооружил свой отряд. В Перее объявился некий Шимон из числа царских рабов, человек огромного роста и могучего телосложения. Конечно, Иосиф Флавий называет  восставших «шайкой грабителей». Шимон занял Иерихон и сжег там несколько дворцов, изрядно поживившись «легкой добычей». Против него вышел командир царской пехоты Грат, обратил в бегство, а затем и убил «разбойника».

   Третьим «полевым командиром», принявшим участие в сражениях, был пастух Атронгей, отличавшийся недюжинной силой и храбростью. Свои четырем братьям он получил командование боевыми частями («шайками» по Иосифу Флавию). Им даже удалось слегка «потеснить» римлян, но в итоге они были разбиты.

   В Иерусалим на помощь своим солдатам устремился сам Вар, собравший большие силы регулярных войск и наемников. Вар высадился в Птолемаиде и направил в Галилею войска под командованием своего друга Гая. Гай взял город Циппори, сжег его, а жителей обратил рабство. Вар подступил к Иерусалиму. Увидев большие силы римлян, восставшие отступили. Отряды Вара преследовали их по всей стране. Так называемые зачинщики были схвачены и распяты — всего около двух тысяч человек.

 

   Разрозненные сведения Иосифа Флавия о народном сопротивлении в Иудее и Галилее носят остро тенденциозный характер… 

К характеристике «философских школ» в Иудее, или, как иногда говорят «иудейских сектах», что совершенно неправильно, Иосиф Флавий обращается в своей работе «Иудейская война», а в «Иудейских древностях», написанных в конце жизни историка, он возвращается к этой теме. В более ранней книге он пишет о трех направлениях в иудейской религии — фарисеях, саддукеях и ессеях, наиболее подробно останавливаясь на последнем, действительно, по многим параметрам напоминающем «секту».

   По словам Иосифа Флавия, фарисеи — от слова «прушим» т.е. «отделенные» (от суетной жизни) или «толкователи» (Закона) — были самой многочисленной и влиятельной религиозной группой в Иудее; их численность, согласно историку,  около шести тысяч. Они ведут строгий образ жизни, отказывая себе в удовольствиях, исповедуют примат разума, сочетание судьбы и свободной воли человека; они верят в бессмертие души, в то, что в мире ином, людей ждет суд и, как следствие, — либо награда за добродетели, либо возмездие за преступления. При этом грешники обречены на вечное заточение, а праведники вновь воскреснут. Иосиф Флавий отмечает их «чрезвычайное влияние на народ», в том числе и в вопросах «священнодействия», связанного с молитвами и жертвоприношениями.

   Саддукеи же, напротив, верят в то, что души людей умирают вместе с телом и признают только постановления еврейского Закона (Торы). Люди свободны в выборе между добром и злом и сами должны решать, чему им следовать. Вечность  души, а также наказания и награды в загробной жизни они отрицают. Учение это распространено среди немногих знатных родов, принадлежащих к храмовой аристократии, чуждой народу. Особенно после того, как первосвященников стали назначать римляне, и в глазах простых людей они вместе со своим окружение превратились в коллаборационистов и предателей.

   Ессеи предпочитают полностью полагаться на волю Божью. Они признают бессмертие души, и стремление к справедливости ставят своей высшей целью. Пожертвования в Храм они приносят, но в общественных жертвоприношениях не участвуют. Доступ в Храм им запрещен, и богослужения они совершают отдельно. У них общее имущество. В руководство общин они выбирают наиболее достойных путем голосования, и эти люди занимаются, в основном, вопросами снабжения всем необходимым и обеспечения общинников продуктами питания. 

   В «Иудейских древностях» Иосиф Флавий говорит и о «четвертой философской школе, основанной Иеудой Галилеянином. Теория, которую они проповедуют, близка фарисеям. Но на первом плане у них любовь к свободе. Единственный их Владыка — Господь Бог. Жертвовать во имя Его своей жизнью, а также жизнями друзей и родственников они считают нормой, лишь бы не признать главенство над собой человека. Согласно Иосифу Флавию, эти идеи получили значительное распространение в годы римской оккупации, сопровождавшейся крайней жестокостью.

   Не вызывает сомнения, что создание «четвертой философской школы» было призвано консолидировать протестное движение в обществе — зелотов, иначе «канаим», т.е. «ревнителей Торы». 

 

   На поприще этнарха Архелаю не удалось достичь никаких успехов. Наоборот, он прославился своей жестокостью. К Октавиану Августу одна за другой приходили на него жалобы, пока тот не потерял терпения, не отстранил его от должности и не отправил в ссылку. Области Архелая, в том числе и Иудея, перешли под непосредственное прямое правление римлян и утратили даже видимость независимости. В качестве наместника (но не прокуратора) туда был отправлен Копоний с самыми широким полномочиями от Цезаря.

Для проведения общей переписи населения и конфискации имущества Архелая в Сирию прибыл сенатор Квириний. В «Иудейских древностях» (ИД), написанных позже «Иудейской войны», в середине 90 годов, вероятно, незадолго до смерти историка, Иосиф Флавий подчеркивает рост протестных настроений, однако здравый смысл по поры не позволял евреям оказывать сопротивление римским властям. В то же время уже известный нам Иуда Галилеянин вместе с фарисеем Саддоком агитировал народ, призывая его к восстанию, уверяя, что «допущение переписи поведет лишь к рабству» (ИД 18.I.1). Все это, по мнению Иосифа Флавия, привело лишь к росту неприкрытого бандитизма с постоянными разбойничьими набегами, экспроприациями и убийствами, приведшими к голоду, хаосу  и катастрофе. Это случилось в 6 году н.э. или немного позже. Дата переписи Квириния известна, но тексты Нового завета приводят другую дату, что создает определенные трудности в датировке событий. Об этом мы еще скажем в свое время…

   Как и многие авторы, пишущие сегодня о истории Иудейской войны, мы главным образом воспользовались сочинениями Иосифа Флавия. И вот в знаменитых главах 18 книги «Иудейских древностей», наконец, появляются главные действующие лица канонических Евангелий Нового завета Понтий Пилат, Иоанн бен Захария (Креститель) и Иисус из Назарета. Впрочем, некоторые пассажи древнего историка вызывают обоснованные сомнения ученых. Но об это речь впереди…