Леонид Гомберг
Поиск по сайту...
Леонид Гомберг
Леонид Гомберг

goldan

 

Академик Виталий Гольданский

«Совпадения интересов науки и государства больше не существует»

 

Генеральному директору Институту химической физики им.Н.Н. Семенова РАН академику Виталию Иосифовичу Гольданскому исполнилось 75 лет. Сегодня это крупнейший специалист в области ядерной химии, лауреат Ленинской премии за 1980 год отвечает на вопросы «МЕГ»

 

Виталий Иосифович, прежде всего от имени Объединенной редакции «МЕГ» поздравляю вас с юбилеем. Мы желаем вам долгих лет плодотворной научной деятельности. Думаю, нашим читателям будет интересно узнать, как отметил свой 75-летний юбилей академик Гольданский.

 

18 июня состоялось юбилейное заседание ученого совета нашего института, которое открыл академик А.Е.Шилов — один из наиболее ярких представителей научной школы нашего общего учителя академика Н.Н.Семенова. Потом было несколько выступлений коллег с воспоминаниями и впечатлениями о нашей совместной работе. Затем прозвучало несколько приветствий от отделов нашего института и некоторых других институтов близкого профиля. Естественно, гора цветов, пачка адресов... После этого были заслушаны два научных доклада, сделанных людьми, которых я могу сегодня назвать своими соратниками — в прошлом моими учениками, а теперь сложившимися учеными с международной репутацией, докторами физико-математических наук Аветисовым и Крупянским.

Далее все прошли в мой большой кабинет, где началась неофициальная часть, которая теперь называется тусовкой — хорошее название, по-моему. Мне, к сожалению, оказалось не под силу дождаться ее окончания. Это связано с тем, что я еще находился в состоянии адаптации после перелета из Лос-Анджелеса. Поэтому я в какой -то момент утомился и ушел домой...

 

С какой целью вы посетили США?

 

В разных университетах Америки существует такое понятие, как визитинг-профессор. В университете Лос-Анджелеса существует еще и почетная категория — регентс визитинг-профессор, то есть профессор, который избирается на определенный срок, как правило, на семестр. В мои обязанности входило чтение лекций или проведение семинаров для студентов, которые пожелали избрать предложенный мной курс. Я прочитал пять лекций, кроме того, провел два коллоквиума, предназначенных для гораздо более широкой аудитории. Свой курс я читал на факультете физики и астрономии.

 

Какие тенденции характеризуют сегодня взаимоотношения науки и общества? Что вас особенно беспокоит в этой связи?

 

Это трудный вопрос. Ведь связи науки и общества многообразны. В настоящее время они содержат немало противоречий. Раньше наука считалась едва ли ни панацеей от всех зол, она обладала величайшим престижем. В материальном отношении наши ученые были обеспечены значительно лучше, чем средние слои общества. В свою очередь, ученые отдавали все свои силы науке. Ныне покойный академик Арцимович когда-то сказал, что наука — это удовлетворение собственной любознательности за государственный счет. Но вместе с тем проблемы, которыми занимались ученые по призванию души, совпадали с тем, что на данном этапе было нужнее всего для государства.

Сейчас положение существенно изменилось. О науке сегодня говорят с каким-то озлоблением. Почему-то считается, что именно она является источником всех бед общества, особенно в том, что касается отравления окружающей среды. Зарплата, которую ученые получают от государства, не сравнима с тем, что было раньше. Но даже и это ничтожное вспомоществование, по мнению многих, является незаслуженным. Соответственно, падает и престиж. Поэтому сегодня мы наблюдаем очень печальное явление: многие наши первоклассные ученые уезжают за границу, не в эмиграцию, как это было когда-то, а на заработки, но тем не менее большую часть своей умственной энергии они расходуют все-таки за рубежом. Другая альтернатива: уход в бизнес. Это еще одно направление так называемой утечки умов.

Если раньше можно было говорить о совпадении интересов науки и государства, то теперь такого совпадения нет. Я бы сказал, что государство очень сильно не додает ученым, не додает науке. А поскольку труднее всего восстановить разрушенное именно в науке, то такое несоответствие чревато весьма неприятными последствиями на многие годы и даже десятилетия. Тем более, если иметь в виду, что разрушаются научные школы: глава школы, крупный ученый, уезжает за границу, а молодежь растекается кто куда. Отсутствует и среднее звено ученых. Кому-то из молодых, может быть, и хотелось бы выйти на передовой рубеж науки, но они должны непременно иметь учителей из этого самого среднего звена, но их-то и не достает. В результате у нас образуются провалы в системе подготовки ученых.

 

Вы упомянули об «озлоблении общества» в своем отношении к науке. Может быть речь идет не столько о загрязнении окружающей среды, сколько о создании ядерного оружия, с которым мировое сообщество просто не в состоянии совладать?

 

Но ведь нельзя же забывать и о том, что ученые сами встали в первые ряды борьбы с этой смертоносной опасностью. Вот уже более сорока лет в мире существует Пагуожское движение ученых. Его кредо состоит в необходимости полного уничтожения ядерного оружия. Недаром в 1995 году Пагуожское движение было удостоено Нобелевской премии мира. Это движение охватывает ученых всех континентов. Поэтому особенно печальными событиями последних дней предстают ядерные испытания, произведенные Индией и Пакистаном. Два года назад был наконец-то заключен договор о всеобщем запрещении ядерных испытаний; вместо того, чтобы количество ядерных стран в мире начало сокращаться, к ним, наоборот прибавилось еще две. Опасность и в том, что эти испытания чреваты своего рода цепной реакцией. Ведь в этом регионе находятся Иран и Ирак — страны, которые также близки к овладению ядерным оружием.

 

А в нашей стране разрастается и еще одна раковая опухоль — фашистская...

 

И не только в России. Во всем мире, и уж во всяком случае в Европе, неофашизм поднимает голову, его опасность растет. Будучи в Америке, я читал о взрыве синагоги Москве. Но дело не только в еврейской проблеме. В последнее время мне приходилось много читать о том, какие безобразия творятся в отношении цыган в Румынии и Венгрии. Любая позиция, основанная на том, чтобы провозглашать и воплощать в жизнь национальную дискриминацию, есть вернейший признак фашизма. Кто же может отрицать сегодня его опасность?

 

Давайте вернемся к более приятной теме. Поговорим о ваших увлечениях. Прямо перед вашим столом висит портрет Пушкина...

 

Пушкина я обожаю. В истории мировой цивилизации я выделяю для себя четырех человек. Прежде всего, конечно, Пушкин, равного которому не было и нет. Затем, если говорить об ученых — это Эйнштейн и Пастер. А среди политических деятелей — Авраам Линкольн. С моей точки зрения, это и есть идеалы.

Что же касается моих увлечений, то прежде всего я бы назвал музыку, причем не только классическую, но и популярную, ту, что обычно именуют «ретро», которая связана для меня с моей молодостью. Большую радость доставляют мне пластинки с записями чтецов, особенно те, где я слышу Пушкина и Блока. Если можно так выразиться, я особенно люблю те искусства, которые действуют на слух, впрочем, у меня большая коллекция видеокассет, кино я тоже очень люблю.

 

На вашем журнальном столе лежит кипа. Вы верующий?

 

Кипа находится здесь только потому, что мне ее недавно подарили в Лос-Анджелесе. Я неверующий. Это относится не только к иудаизму, но и ко всем религиозным конфессиям. Я атеист. Хотя и полагаю, что многое в природе еще подлежит осознанию. Познание мира требует очень и очень многих шагов вперед в самых разных областях знания. Сегодня не приходится говорить о том, что мир уже познан. Поэтому я вполне понимаю людей, которые на пути познания мира ищут Творца. Да, я атеист, но я вполне понимаю и тех, кто считает, что в Сотворении Мира есть еще очень много белых пятен.

 

«МЕГ» №24 1998