«Мы должны ждать Машиах активно. Даже если он почему-то медлит…»
На вопросы «МЕГ» отвечает руководитель московской еврейской религиозной общины в Отрадном «Даркей шалом» раввин Довид Карпов
Рав Довид, похоже, иудейская конфессия в России сегодня разделилась на противоборствующие группы? Но такое положение отнюдь не привлекает евреев в синагогу, а напротив, способствует путанице в умах и в конечном счете отталкивает их от иудаизма. Как вы к этому относитесь?
Давайте уточним. Если кто и «разделился», то именно, как вы сказали, «противоборствующие группы». А вот еврейская община в своей основе осталась «единой и неделимой», и для меня это принципиальный факт. Хотя и в ней, безусловно, существуют разные мнения, разные точки зрения и даже разные движения. А если что-то ее и разобщает, растягивает по разным полюсам, то это амбиции отдельных лидеров. Но я не стал бы смешивать их частные цели с нуждами российской еврейской общины. Я себя идентифицирую только со всей общиной в целом и считаю себя в известной степени ее представителем. И поэтому мне не хотелось бы говорить о ее разобщенности или о некоем противоборстве внутри общины. Я думаю, что при всех существующих на сегодняшний день проблемах в общине есть достаточно конструктивных, консолидирующих сил. Российская еврейская община выстаивала и не в таких передрягах.
Но вы ведь не будете отрицать того факта, что некоторые религиозные и политические деятели предпринимают попытки к ее разделению?
Я не думаю, что кто-то специально пытается разделить общину. Просто, как я уже сказал, иногда личные или частные интересы отдельных деятелей — политические, финансовые, религиозные — не совпадают с интересами самой общины. И иногда, к сожалению, они и приносятся в жертву.
Но, похоже, речь идет не столько о личных интересах, сколько об интересах неких политических и финансовых кланов.
Понятно, что в любой сфере — и в политике, и в бизнесе — есть то, что вы называете клановостью. Она неизбежна, потому что есть лидеры, вокруг которых формируются их сторонники, единомышленники, связанные общими, корпоративными интересами. Это естественно. Но я не берусь утверждать, что подобными людьми движут толь корыстные интересы. Просто их личные амбиции имеют для них приоритет перед интересами самой общины и ее развитием. К тому же эта клановость, к сожалению, имеет свои исторические причины.
Каково ваше место, место раввина Карпова, в структуре еврейской общественной жизни?
С тех пор как двадцать лет назад я появился в синагоге в Марьиной роще, я ощутил себя частью московского, если хотите российского, еврейства. Для меня это очень важно. Несмотря на то, что за это время на еврейской карте Москвы многое изменилось, я по-прежнему ощущаю себя частью российской общины и горжусь этой своей принадлежностью. Примерно в то же время в мою жизнь однажды вошли Хабад и Любавичский Ребе. Для меня и сейчас это определяющие понятия. Я считаю себя любавичским хасидом и в своей деятельности руководствуюсь указаниями Любавичского Ребе.
Административно я не имею никакого отношения ни к ФЕОР, ни к КЕРООР и не вижу необходимости для своей общины куда-то еще вступать. Впрочем, меня особенно никто никуда и не зовет. Пока меня вполне устраивает членство в Российском Еврейском Конгрессе. Но я готов сотрудничать с любой еврейской организацией, если наши цели и задачи совпадают. И, соответственно, я не готов сотрудничать, если я не вижу совпадения наших взглядов на будущее российской общины, вне зависимости оттого, как эта организация называется.
Вы получили указание лично от Ребе?
Лет десять назад я вынужден был покинуть синагогу в Марьиной роще и тогда я связал свою общественную деятельность с Международной культурно-просветительской организацией ХАМА. Ее членом я остаюсь и сегодня. И, соответственно, все указания Ребе, данные этой организации (а это общение началось с момента создания самой организации в 50-х годах и продолжалось все это время), я отношу и к себе лично. В частности, для меня важно указание Ребе, которое он дал нашей организации: вести свою деятельность «инкогнито», безо всяких «вывесок». Я раньше об этом никогда не говорил, потому что это касается исключительно нашей организации. У некоторых это вызывает недоумение и даже осуждение, но мне как хасиду остается только следовать этому указанию. Именно благодаря руководству ХАМА я (вместе с женой) удостоился личной аудиенции у Ребе и получил от него «доллар» и благословение на свою деятельность в России. Это случилось в 1992 году, и это событие я считаю важнейшим в своей жизни.
Надо ли понимать, что и община «Даркей Шалом», которую вы возглавляете, также не входит в состав никаких еврейских организаций?
Это принципиальная позиция; «Даркей Шалом» — самостоятельная религиозная община без какой бы то нибыло конкретной принадлежности. Просто российская еврейская религиозная община, с моей точки зрения, это уже само по себе высокое звание. Сам я не скрываю своей принадлежности к Хабаду. Но это не накладывает никаких обязательств на рядовых членов общины.
То есть не обязательно, чтобы каждый член вашей общины принадлежал к Хабаду?
Нет, это личный выбор каждого члена общины.
Хочу спросить вас об известном письме раввинов Хабада, опубликованном в «МЕГ»: действительно ли ваша организация считает покойного Ребе Менахема Мендла Шнеерсона Мошиахом? Дело в том, что разные мессианские течения всегда плохо кончали: либо они отходили от иудаизма, либо маргинализировались. Не усматриваете ли вы в этом опасности для Хабада?
Говоря о названном вами письме, мы переходим совсем в иную плоскость беседы, когда мы должны строго руководствоваться требованиями еврейского Закона. Собственно, принципами еврейского Закона надо руководствоваться всегда. Пока я не увижу этого письма воочию, для меня сам факт его существования находится под большим вопросом. Все, что я видел, это непонятно кем сделанный перевод, который я прочитал в «МЕГ». Более того, некоторые люди, заявленные как «подписанты», отрицают сам факт своего участия в составлении письма. Согласитесь, это достаточно странно. И вообще, я думаю, не следовало цепляться к словам. Люди, которых принято называть «мошихистами», — я, кстати, этим термином стараюсь не пользоваться, — отнюдь не скрывают своих
взглядов, а скорей, наоборот. Поэтому кого-то записывать в их ряды нет никакой необходимости. Доказывать, что кто-то является «скрытым» или «тайным» «мошихистом» — абсурд.
Теперь что касается существа дела. С моей точки зрения, в данном случае выбран плохой предмет для публичного обсуждения, примите это в качестве претензии к вашей газете. Эта тема требует определенного багажа знания в области религии и традиции. Идея Мошиаха прямо не отражена в «Шулхан Арух», основном своде еврейского закона. Наиболее конкретные сведения на эту тему мы находим в книге Рамбама «Мишне Тора». На мой взгляд, было бы правильно начать просветительскую деятельность в этом направлении, и я готов принять в этом активное участие. Нужен спокойный, обстоятельный разговор или аргументированная дискуссия с цитатами и ссылками на первоисточники. А путь, который сразу начинается с обвинений, причем не всегда оправданных, на мой взгляд, не является конструктивным и в конечном итоге ведет в тупик. Несомненно, всякие крайности — неизбежные издержки времен Мошиаха. Это было предсказано еще нашими Пророками. Главное, чтобы те люди, которые придерживаются средней линии, то есть стараются держаться в рамках еврейской традиции, умели правильно ориентироваться в этой ситуации и в свою очередь не впадали в крайности.
Вы хотите сказать, что Хабад в целом не стоит на позициях мошихизма?
«Хабад в целом», «все эти евреи», «все они такие» — так в принципе нельзя ставить вопрос. Можно ли о таком огромном движении, как Хабад, говорить в подобных терминах? Я думаю, что только в одном случае мы можем говорить о позиции Хабада «в целом» по тем или иным вопросам: когда мы цитируем непосредственно одного из Любавичских Ребе. Их высказывания, их труды, их деятельность, наконец, вся их жизнь — это действительно лицо Хабада. А любой хабадник имеет право на свою точку зрения, но это и есть всего лишь его личная точка зрения — не более того.
Шесть лет назад (1994) святая душа последнего Любавичского Ребе покинула свои телесные рамки. Его кончина стала сильнейшим испытанием для всех любавичских хасидов. Люди по-разному восприняли это событие. Мы должны были сконцентрировать все свои душевные силы, чтобы продолжать ту миссию, которую возложил на нас Ребе. В определенном смысле духовная связь с Ребе даже усилилась. Но нужно иметь чувство такта, чувство еврейской солидарности, чтобы понять, что разные люди по-разному восприняли это потрясение.
Ведь заповедь любви к другому еврею, даже «хабаднику», еще никто не отменял. Любавичским хасидам приходится отвечать на множество вопросов, на которые у них не всегда есть готовые ответы. Мне самому зачастую легче ответить на них другим, чем самому себе. И не надо думать, что все хабадники отвечают на эти вопросы одинаково: кто будет преемником Ребе (если вообще он нужен), как жить дальше? Надо понимать, что это одно из испытаний времен Мошиаха, и пережить его следует достойно, а не ставить друг другу подножки, не спекулировать на этом и не пытаться использовать для достижения кажущегося духовного превосходства.
Рав Довид, а вы-то сами как относитесь к проблеме Мошиаха?
Я отношусь к этой проблеме в точности так же, как относился к ней Ребе, а он, в свою очередь, основывался прежде всего на единственном галахическом источнике информации, который имеется на эту тему — на сочинениях «Мишне Тора» крупнейшего авторитета в этой области Рамбама. Я полностью принимаю утверждение Ребе о том, что наше поколение — это последнее поколение изгнания и первое поколение, которое удостоится встретить Мошиаха. Я, естественно, полностью принимаю все критерии, которые выдвигает Рамбам. Согласно «Мишне Тора», Мошиах — это, безусловно, конкретная историческая личность, крупный религиозный деятель, потомок царя Давида, который, как пишет Рамбам, будет отстаивать чистоту учения и стремиться к объединению еврейского народа на основе Торы и заповедей. Если такой человек живет сегодня, то мы имеем полное право, согласно еврейскому Закону, считать его потенциальным Мошиахом. Более того, в каждом поколении такой человек заведомо существует. Его называют «Главой поколения» — «неси hа-дор». Такими были, в частности, Моше Рабейну в своем поколении, Рамбам в своем поколении и т.д. Я, безусловно, убежден, что в нашем поколении таким человеком является Любавичский Ребе. Рамбам говорит также о том, что, если он будет успешным в своей деятельности, построит Храм, соберет диаспору в земле Израиля и восстановит еврейскую религиозную государственность — царство Давида, то тогда мы можем наверняка утверждать, что это тот человек, которого еврейский народ ждет уже не одно тысячелетие.
Судя по тому, что вы сказали, вряд ли мы можем идентифицировать Мошиаха с Ребе.
Мы вообще не имеем права кого бы то ни было идентифицировать с Мошиахом, мы можем только делать для себя предположения на основе критериев Рамбама. Это вопрос нашего личного выбора. Важно другое. В нашем поколении человек не имеет права замалчивать эту проблему, занимать выжидательную позицию, мол, когда Мошиах придет, я его, конечно, встречу, но пока у меня есть другие, более неотложные дела. Например, углубленное изучение Торы. Тору, конечно, изучать надо. Но не может быть никаких более важных дел, чем подготовка самого себя и других евреев нашего поколения к встрече Мошиаха. Рамбам резко пишет о тех, «кто не верит в его скорый приход или всего лишь не ждет его прихода...». Мы должны ждать его активно, каждое мгновение. Даже если он почему-то медлит...
«МЕГ» №17 2000