Производственная тема
Илья Штемлер «Звонок в пустую квартиру» (СПб.: БЛИЦ, 1998)
В своей литературной работе Илья Штемлер часто обращался к так называемой производственной теме, причем из под его пера обычно выходили захватывающие бестселлеры, за которыми встраивались очереди в библиотеках.
«Я долгое время занимался тем, что внедрялся в другую жизнь, — рассказывал он, — отрываясь от своей реальности, от своего рабочего стола, от своих неоплаченных счетов, от своих автобусных маршрутов — от реальности, надо сказать, довольно скучной. Я внедрялся в другую жизнь, которая мне казалась более интересной. Я осваивал другие специальности, профессионально занимался тем, о чем писал, и создавал себе другой мир».
Но времена изменились. Теперь перед нами мемуары шестидесятипятилетнего писателя — своеобразная попытка подвести предварительные итоги своей творческой и не только творческой судьбы. Штемлер сетует: «Необъяснимая штука — писание мемуаров, алогичная. Подчас я пространно пишу о людях и событиях, которые прошли в моей жизни пунктиром, мимолетно. И я опускаю описание встреч с людьми, вошедшими в мою жизнь пластами: коллегах-писателях, родственниках, женщинах, друзьях... Возможно, и здесь мной руководит закон “пресыщения материалом”, когда изложенное на бумаге выглядит невыносимо слабее, чем реальный образ. Это раздражает, портит настроение, заставляет усомниться в своей профессиональной одаренности...».
Но, может быть, эта «пунктирность», эта «мимолетность» и есть самое точное отражение судьбы, если она и впрямь описана правдиво. «Пласты», реально существующие в нашей жизни, необязательно существенны, необязательно ярки в наших воспоминаниях. А воспоминания — это, конечно же, не сама жизнь, более того, это даже не адекватное ее отражение, это лишь то, что покуда живет с нами — на время или навсегда. До седых волос мы готовы вспоминать с душевным волнением какую-то сущую глупость, нелепую безделицу из нашего детства, совершенно упуская из виду действительно значительное событие, возможно, повлиявшее на всю жизнь. Таковы механизмы памяти...
Может быть, именно по этой причине литературные мемуары лишь тогда читаются с интересом современниками и представляют определенную ценность для потомков, когда в них сохраняется эта живая мимолетность воспоминаний, эта заманчивая «пунктирность» рассказанных событий. Такие, например: «Странное состояние — здоровый физически,вроде не совсем уж и дурак и внешне вроде не урод, а хочется сжаться, спрятаться куда-нибудь, затеряться в толпе, когда вдруг слышишь слово “еврей”... Хочется уйти, исчезнуть, пойти слепым коридором на улицу, в дождь, где все равны под своими зонтами».
История с отказом в устройстве на работу из-за пресловутого «пятого пункта» случилась с автором, когда ему уже стукнуло 25 лет, но помещена она в самое начало книги не случайно. Это «мимолетное» воспоминание как бы задает систему координат всего повествования.
Среди огромного количества персонажей книги, в числе которых мы созерцаем колоритные фигуры Григория Горина, Василия Аксенова. Андрея Вознесенского, Михаила Жванецкого, Даниила Гранина и даже Ильи Эренбурга, есть одна почти неприметная на этом Олимпе фигура, но выписанная так живо и непритязательно, что узнается сразу и запоминается надолго. Речь идет о бабушке писателя, пожилой еврейской женщине, которая «вела прямую переписку со всеми членами Политбюро. И даже с самим вождем народов Иосифом Виссарионовичем Сталиным... “Пишет вам Мария Абрамовна, мать погибшего на фронте лейтенанта Женички Заславского...” Письмо отсылалось в Москву. И Молотову. И Микояну. И Когановичу... Последнему она добавляла доверительное “Шалом!”, дабы намекнуть на особые связи».
И хоть Штемлер об этом ничего не пишет, само собой ясно, что след, оставленный в его душе бабушкой Марией Абрамовной, не мельче и не тусклее самых ярких его впечатлений, связанных с классиками нашей литературы.
И все-таки, в конечном счете, «Звонок в пустую квартиру» — это книга о писательском ремесле. Не о «лирическом восторге» дилетанта, а именно о ремесле: о том, как трудно рождается книга, если делать ее не только за письменным столом, но и за баранкой такси, за прилавком универмага, в купе поезда везде, где Штемлеру довелось поработать всерьез: о том, как мучительно доходит книга до своего читателя, как больно порой ранят «отзывы» друзей и недругов...
Словом, опять «производственная тема».
1999-2022