Строители храма

Борису Стругацкому - 90

В конце пятидесятых годов минувшего века тандем братьев Стругацких с блеском ворвался на российский литературный манеж, его популярность год от года увеличивалась, иногда — в геометрической прогрессии. Когда в начале семидесятых их книги практически оказались под запретом, а новые повести перестали печатать даже в заштатных журналах, на помощь пришел самиздат: их произведения перепечатывали на машинках и переписывали от руки. В среде творческой и особенно технической интеллигенции, а также студенчества стали создавать полуподпольные «клубы любителей Стругацких». Блеклая ксерокопия «Улитки на склоне» котировалась не ниже «зарубежных» диссидентов. Все изменилось в период «горбачевской перестройки». Уже к концу восьмидесятых общий тираж книг Стругацких перевалил за миллион экземпляров. Стругацкие вошли в мировую элиту писателей-фантастов: число зарубежных изданий к началу девяностых достигло трехсот.

Борис Натанович Стругацкий родился в апреле 1933 года в Ленинграде в семье научного сотрудника Государственного Русского музея и учительницы русского языка и литературы.

После начала Великой Отечественной войны Стругацкие оказалась в осаждённом Ленинграде,

Зимой 1942-го из-за болезни Бориса Аркадий с отцом, Натаном Залманович, отправились в эвакуацию одни; по дороге отец умер от истощения. В 1943-м Аркадию удалось вывезти мать и брата Бориса в Оренбургскую (тогда — Чкаловскую) область. В Ленинград они вернулись лишь в 1945 году.

Ленинградская блокада, видимо, стала самым ярким и в то же время самым страшным впечатлением юности Бориса. Много лет спустя, в романе «Град обреченный» (написан в 1972-м) Стругацкие напишут об этом как бы от лица младшего из братьев: «Вот уже брат с отцом снесли по обледенелой лестнице и сложили в штабель трупов во дворе тело бабушки, Евгении Романовны, зашитое в старые простыни... Вот и отца похоронили в братской могиле где-то на Пискаревке, и угрюмый водитель, пряча небритое лицо от режущего ветра, прошелся асфальтовым катком взад и вперед по окоченевшим трупам утрамбовывая их, чтобы в одну могилу поместилось побольше...»

В 1950 году Борис окончил школу с серебряной медалью и поступил на математико-механический факультет ЛГУ, который окончил в 1955 году по специальности «астроном».

После окончания университета поступил в аспирантуру а затем и на службу в Пулковскую обсерваторию, где проработал до начала семидесятых. В последующие годы руководил легендарным семинаром молодых писателей-фантастов, впоследствии известным как «семинар Бориса Стругацкого», а также редактировал популярный журнал «Полдень. XXI век».

Первая повесть «Извне», написанная Стругацкими вместе, вышла в свет в журнале «Техника — молодежи» в №1 за 1958 год.

Уже самые ранние повести и романы писателей, такие как «Стажеры», «Путь на Амальтею», «Далекая Радуга» и особенно «Попытка к бегству», внятно отличались от текущего литературного потока «хрущевской оттепели». Их серьезный оптимизм всякий раз оставлял отчетливое послевкусие, не исчезающее сразу по прочтении книги, что, собственно, и является самым заметным отличием настоящей литературы от легкого чтива. Книга «Трудно быть богом», в 1964 году каким-то непостижимым образом проскочившая сквозь цензуру под видом «мушкетерского романа», стала подлинным откровением и принесла авторам громкий успех среди читающей интеллигенции. Эта средневековая антиутопия ставила жирный крест на уже основательно захиревшей мечте о тоталитарном обществе с человеческим лицом. За изящной вуалью авантюрной прозы в романе скрывались общественные проблемы глобального содержания. Понятие «серая сволочь» и мысль в том, что за серыми обязательно приходят черные (то есть — тоталитаризм, опаскудивший личность, непременно ведет к разнузданному фашизму) благодаря Стругацким прочно входят в сознание общества.

С тех пор читатели с нетерпением ждали выхода каждого нового произведения братьев Стругацких. И все-таки в творчестве писателей есть вещи особенные, этапные, что ли, которые становились буквально глотком свежего воздуха в «послеоттепельной» и «застойной» духоте.

В 1965 году Стругацкие где-то в недрах периферийных журналов публикуют «Улитку на склоне», быстро распространившуюся в самиздате; полностью повесть увидит свет лишь в восьмидесятые годы. В 1967 году выходит повесть «Гадкие лебеди» — лишь в 1982 году она будет опубликована полном объеме под названием «Хромая судьба». В 1971 году появляется легендарный роман «Пикник на обочине», позже легший в основу знаменитого фильма Андрея Тарковского «Сталкер». В 1979 году опубликован роман «Жук в муравейнике» — самый серьезный и трагический из серии книг о так называемых прогрессорах. А ведь были еще и изящная трогательная сказка «Малыш» (1970), политический памфлет «на грани фола» «Обитаемый остров»(1968) и многое другое. Несмотря на то, что большинство произведений братьев Стругацких выходило не в самых популярных журналах, часто в урезанном цензурой виде, все их повести воспринимались читателями восторженно и становились событиями не только литературной, но и общественной жизни.

Один из своих центральных романов, «Град обреченный», Аркадий и Борис Стругацкие задумали, вероятно, очень давно, начали писать в давнем уже 1970 году, затем вернулись к работе над ним в 1975-м, а завершили в разгар перестройки. Роман увидел свет в 1988 и 1989 годах в журнале «Нева», вскоре вышел отдельной книгой; он стал своеобразным подведением итогов прошлой эпохи и вместе тем пророчеством об эпохе новой. Среди «любимых героев» Стругацких, их alter ego , таких как Кандид («Улитка на склоне»), Банев («Гадкие лебеди»), Шухарт («Пикник на обочине»), Максим Камерер из романов о прогрессорах, житель обреченного Города Изя Кацман занимает особо примечательное место. Этот рожденный творческой фантазией писателей образ становится теоретической основой общественной позиции Стругацких. Кацман — неистовый исследователь социальных процессов общества, талантливый историк и политолог, абсолютно равнодушный к благам мира сего. Его внутреннее естество прячется за фасадом внешнего непотребства. Всем видно, «что Изя циник, всезнайка и болтун, что он готов высмеять — и высмеивает — все в свете, что он неопрятен, брызгает, когда разговаривает, мерзко хихикает, живет с вдовой как альфонс, и неизвестно, каким образом зарабатывает себе на жизнь...»

Несмотря на все эти пакостные стороны своей натуры, Кацман — подлинный аристократ духа; ибо вся жизнь его подчинена общей идеальной цели. Но его элитаризм чисто теоретический и в прикладном смысле лишен всякого высокомерия, он заключается в попытке осмыслить и сформулировать предназначение человечества. «Всему на свете цена  — дерьмо, сказал Изя, ковыряя в носу хорошо отмытым пальцем. Всем этим вашим пахарям, всем этим токарям, всем вашим блюмингам, крекингам, ветвистым пшеницам, лазерам и мазерам. Все это — дерьмо, удобрения. Все это проходит. Либо просто проходит без следа и навсегда, либо проходит, потому что превращается. Все это кажется важным только потому, что большинство считает это важным. [...] Но я ведь говорю о масштабах истории, а не о масштабах Вселенной, история большинства имеет конец, а вот история меньшинства закончится только вместе со Вселенной...»

В романе «Отягощенные злом» (1988) Стругацкие представляют читателям «элитариста» совершено иного толка—литсотрудника «тоненького молодежного журнальчика с сомнительной репутацией» Марека Парасюхина по прозвищу Сючка, который в анкетной графе «национальность» неизменно обозначал себя как «великоросс».  У Парасюхина есть свой вариант разделения человечества на большинство и меньшинство: «проект полного и окончательного решения национального вопроса в пределах Великой России», где, конечно же, рекомендуется особое внимание уделить «проблеме еврейского племени». Великоросс Марек — один из самых отвратительных и в то же время ничтожных персонажей, представленных в «галерее монстров» братьев Стругацких.

В конце восьмидесятых годов в России заговорили  о Храме — о «возведении храма», о «дороге к храму». Общество, по-видимому, ясно ощутило свою катастрофическую потерянность во времени и пространстве, осознало необходимость срочно вернуться на дорогу исторической цивилизованности. В отличие от Парасюхина и ему подобных Кацман понимает, что строительство Храма — общее дело всего человеческого сообщества, его единственная разумная цель. «...Я знаю совершенно точно: что храм строится, что ничего серьезного, кроме этого, в истории не происходит, что в жизни у меня только одна задача — храм этот оберегать и богатства его приумножать. Я, конечно, не Гомер и не Пушкин — кирпич в стену мне не заложить. Но я — Кацман! И этот храм — во мне, а значит, и я — часть храма, значит, и с моим осознанием себя храм увеличится еще на одну человеческую душу».

По сути дела, лучшие книги братьев Стругацких никакого отношения к так называемой научной фантастике не имеют: замысловатых роботов, нелепых чудовищ и нагловатых пришельцев там нет. Зона «Пикника» — просто наша растерянность перед небытием. Впрочем, какая разница: «научная фантастика», «социальная антиутопия», «мистический реализм»? В своих книгах Стругацкие подняли глобальные проблемы человеческой цивилизации. Говорить с читателями о таких фундаментальных вопросах обыденным языком занимательной прозы до них, пожалуй, не дерзал никто. Заложенный ими кирпич навсегда останется в стене храма...

Книги их будут жить долго.

2000, 2023