Леонид Гомберг
Поиск по сайту...
Леонид Гомберг
Леонид Гомберг

 

Художник и книга

Опыт воссоздания творческого наследия

 

Минуло несколько лет с того счастливого дня когда искусствовед Александр Кацедикас, специалист в области декоративно-прикладного искусства и народного творчества, обратился в галерею «Новый Эрмитаж» с предложением издать книгу,  а вернее, серию книг, о художнике Эль Лисицком. Над этой темой он работал около двадцати лет и, конечно, надеялся увидеть «в живую» воплощение своих трудов.

Несмотря на то, что Лисицкий стоит в одном ряду с Шагалом, Малевичем, Родченко, в России о нем было написано совсем немного — несколько скромных брошюр да неприметных каталогов.  И это в то время как о его коллегах и современниках Татлине, Кандинском, Филонове и других изданы целые тома. Правда, и о нем есть серьезная книга его вдовы Софии Лисицкой-Кюпперс, изданная на многих европейских языках, но только не на русском.  И сегодня ситуация мало изменилась, несмотря на то, что, как говорят журналисты,  «информационных поводов» было достаточно: в прошлом году исполнилось 120 лет со дня рождения художника, а в нынешнем , 2011-м,— 70 лет его ухода из жизни.

1.Строитель новой реальности

Лазарь Моисеевич Лисицкий родился в 1890 году на станции Починок близь Смоленска в традиционной еврейской семье.  Живописи учился у известного витебского художника Иегуды Пена. В 1909 году окончил смоленское реальное училище. Однако поступить в Академию художеств Санкт-Петербурга ему не удалось — как еврея его не приняли из-за процентной нормы. Лисицкий уезжает в Германию и поступает на архитектурный факультет Высшей технической школы в Дормштадте, затем продолжает учебу в Рижском политехническом институте, во время Первой мировой войны эвакуированном в Москву.  В 1916 году он участвует в работе этнографических экспедиций по городам и местечкам белорусского Поднепровья и Литвы с целью выявления и описания памятников еврейской старины. Одним из результатов этой поездки стали опубликованные им в 1923 году в Берлине репродукции росписей могилевской синагоги на Школище и сопроводительная статья на идише «Воспоминания о могилевской синагоге» — единственная теоретическая работа художника, посвящённая еврейскому декоративному искусству.

После революции Лисицкий включается в активную деятельность по еврейскому национально-культурному возрождению. Он участвует в работе Еврейского общества поощрения художеств, в том числе коллективных выставках общества. Тогда же, в 1917 году, он занялся иллюстрацией изданных на идиш книг. Используя традиционную еврейскую народную символику, он создал эмблему для киевского издательства «Идишер фолкс-фарлаг» («Еврейское народное издательство»), с которым в последствие заключил договор на иллюстрацию 11 книг для детей.

В тот же период мастер работал в Художественной секции Московского совета депутатов, по его эскизу было исполнено первое знамя Всероссийского Центрального исполнительного комитета.

В 1919 году Лисицкий переезжает в Киев, где участвует в работе Культур-лиги, объединении киевских еврейских художников, а потом — в Витебск. Там он работает в архитектурной мастерской Народного художественного училища, возглавляемого Марком Шагалом. Однако после приезда в город Казимира Малевича Лисицкий страстно увлекся супрематизмом.

В Витебске Лисицкий создал собственный вариант трехмерных супрематических композиций, так называемых проунов  («Проекты утверждения нового»);  папки с литографиями проунов затем были изданы в Москве (1921) и Ганновере (1923).

«Полотно картины, — писал Лисицкий, — стало для меня слишком узким. Круг гармонических цветов изящного искусства тоже. И я сделал проун как переход, пересадочную станцию от живописи к архитектуре. Я использовал в качестве основы холст и деревянную доску, на которой работал с черно-белым и красным как с материей и материалом. На этом пути формировалась реальность, которая отвечает новой реальности мира».

В творческой биографии Лисицкого проуны стали своеобразной «проектной стадией» для создания различных дизайнерских разработок: из них впоследствии выросли знаменитые проекты «горизонтальных небоскребов», театральные макеты, декоративно-пространственные установки,  павильоны и выставочные интерьеры, новые принципы фотомонтажа, плакатный, книжный, мебельный дизайн.

В конце 1920 года мастер переехал в Москву, где преподавал в Высших художественно-технических мастерских, участвовал в работе Института художественной культуры.

Осенью 1921 года он был командирован в Берлин для установления контактов с деятелями искусства и культуры Западной Европы. Лисицкий сыграл огромную роль в налаживании связей между постреволюционным русским авангардом и европейскими новаторами. Он участвовал в общеевропейском движении конструктивизма, реализуя свои теоретические воззрения на коммуникативную роль дизайна как интернационального языка, понятного и без вербального общения.

В 1923 году в Берлине вышла книга «Маяковский. Для голоса», где Лисицкий впервые применил методы визуально-пространственного конструирования книги. Тогда же в Ганновере прошли персональные выставки художника. В рамках экспозиции Большой берлинской художественной выставки им был сконструирован «зал проунов». Однако вскоре мастер уже работал в Голландии, где читал доклады о русском искусстве. В 1924 году прошла персональная выставка Лисицкого в Берлине. Это уже было европейское признание.

Обострение туберкулеза заставило художника несколько месяцев провести в санатории в Швейцарии, где он, впрочем, интенсивно работал над статьями об искусстве, проектировал «горизонтальный небоскреб», создал дизайнерское оформление для известной фирмы «Пеликан». В 1925 состоялась его персональная выставка в Дрездене.

Однако в июне того же года он возвратился в Москву, где занял должность профессора во Вхутемасе, вступил в Ассоциацию новых архитекторов («Аснова»), разработал несколько оригинальных архитектурных проектов. К сожалению, ни один из них не был реализован.

Единственный осуществленный архитектурный проект Эль Лисицкого в Москве — типография журнала «Огонек», построенная в 1932 году в стиле советского конструктивизма в 1 Самотечном переулке. В наши дни здание постигла «обычная» судьба московских архитектурных памятников — после пожара, как многие полагают, отнюдь неслучайного, дом подвергается методическому разрушению, вероятно, уже не обратимому.

На протяжении 1920-х годов Лисицкий написал статьи и трактаты, в которых выступил теоретиком и пропагандистом новой визуальной культуры в искусстве XX века; в 1930-м он опубликовал в Берлине на немецком языке книгу о современном русском искусстве.

Оформление Всесоюзной полиграфической выставки в Москве, спроектированное и осуществленное Лисицким в 1927 году, ознаменовало рождение в СССР самой профессии  выставочного дизайнера. Именно он впервые взял на себя обязанности художественного руководителя большого авторского коллектива, создавшего синтетическое произведение искусства с широким использованием технических и инженерных достижений. 

Со второй половины 20-х годов Лисицкий становится ведущим мастером советского выставочного дизайна, он спроектировал оформление Всесоюзной полиграфической выставки в Москве (1927), советского павильона на Международной выставке печати «Пресса» в Кельне (1928) и других.

В 1935 году его назначают главным художником Всесоюзной Сельскохозяйственной выставки, он работает художником-оформителем журнала «СССР на стройке», после начала войны создает несколько антифашистских плакатов.

Художник ушел из жизни в 1941 году поле тяжелой болезни.

2.Фильм жизни

Сегодня в России Эль Лисицкий известен, в основном, специалистам, хотя без его хрестоматийных работ, вроде «горизонтальных небоскребов» и агитплаката «Клином красным бей белых!», не обходится ни одна популярная книжка по истории русского авангарда.

Почему? Откуда такое невнимание публики? Эта загадка, похоже, не дает покоя специалистам.

«…Он не был первооткрывателем тех или иных направлений, подобно Кандинскому, Малевичу и Татлину, — пишет искусствовед А. Канцедикас. — И в то же время он никогда не был просто последователем или тем более эпигоном больших художников».

Невнимание сограждан с лихвой компенсируется популярностью Лисицкого на Западе, особенно, в Германии, где ему посвящены десятки исследований; его  проуны  и другие художественные объекты представлены в лучших музеях мира.

Вообще Лисицкий был скорее архитектором, чем живописцем. Сам он — вполне в духе времени называл себя конструктором, сегодня, вероятно, сказали бы — дизайнером. Его интересовал, прежде всего, объем, форма — «форма новой реальности».

«Новые открытия, — писал Лисицкий — которые позволяли двигаться в пространстве  новым образом и с новыми скоростями, создавали новую реальность. Статичная архитектура египетских пирамид преодолена: наша архитектура катится, плывет, летит. Форму новой реальности я хочу найти и создать». Так мастер формулировал свою «сверхзадачу».

Эль Лисицкий обладал обостренным чувством общественного прогресса.

 В своей автобиографии он писал: «…Наше поколение родилось в последние десятилетия XIX века, и мы стали призывниками эпохи нового начала человеческой истории…». «Мы воспитаны эпохой изобретений. С 5-ти лет слушаю фонограф Эдиссона, 8 — первый трамвай, 10 — вижу кино, затем авто, дирижабль, аэроплан, радио. Чувства вооружаются инструментами увеличивающими и уменьшающими…» 

Несмотря на то, что Лисицкий выступал как последователь абстрактного геометризма или супрематизма в искусстве, его идейно-художественные позиции существенно отличались от философских взглядов того же Малевича, провозглашавшего принципиальную непознаваемость мира, доступного художнику только в ощущениях. Лисицкий не просто признавал объективную реальность, но и стремился к ее революционному преобразованию. Он никогда не исповедовал «чистого» искусства, независимого от жизни; наоборот, он всегда пытался наполнить его социальным содержанием. Используя абстрактно-символические формы, Лисицкий не отрицал реального содержания своих произведений, более того, свои экспериментальные работы он часто рассматривая как некий «лабораторный практикум», необходимый для будущего творчества.

Эль Лисицкий немало сделал и для становления еврейского искусства, формирования его в новых условиях жизни как всего общества, так и еврейской общины России — особенно, в первый период своей творческой работы. Ранние произведения художника и сегодня вызывают большой интерес: его первые книжные опыты «Пражская легенда» и «Козочка» побили все рекорды на аукционах «Кристис» для книг на идише. Влияние еврейской культуры, — и мировой, и российской местечковой — ее дух чувствуется и в последующих работах мастера. Артистический псевдоним Лисицкого «Эль», созвучный с одним из имен Всевышнего, созданный им образ руки с циркулем намекают на некие высшие, запредельные  смыслы…  Нужно признать, что в первые послереволюционные годы мы нередко встречаем еврейского интеллигента (художника, поэта, революционера) — выходца из традиционной местечковой среды — в своем воображении поднявшегося до вселенского пафоса переустройства мира.

Эль  Лисицкий не исключение:  один из создателей нового еврейского стиля, русский авангардист, советский патриот, и при этом — европейский художник-космополит.  

А. Кацедикас подчеркивает, что главное в жизни Лисицкого — напряженная работа, за которой едва угадывает личная жизнь, бытовые трудности и тяжелая болезнь. Как следствие неустанного поиска — многообразие творческих интересов художника: графика, архитектура, живопись, оформление книг, экспериментальная фотография, выставочный дизайн, сценография, реклама, политический коллаж.

 Все это богатое наследие мастера нашло отражение в уникальной семитомной монографии «Эль Лисицкий. Фильм жизни.1890-1941» искусствоведа Александра Кацедикаса, научного редактора серии книг «Шедевры еврейского искусства», и  архитектуроведа Зои Яргиной, автора книги «Эстетика города». Это совершенно новое как по содержанию, так по дизайну художественное издание. Оно состоит из пяти биографических книг, представляющих основные этапы творчества Лисицкого. Каждый из этих томов содержит подробную и хорошо иллюстрированную «ленту событий», искусствоведческий очерк и альбомный раздел, где, по словам авторов, опубликовано до 90% всего созданного художником, причем 10-15% опубликовано впервые. Совокупный объем этой части издания —686 страниц, 270 документальных фотографий, 375 репродукций. В шестой книге заключены 80 аналитических таблиц, которые дают наглядное представление о творчестве Лисицкого, о различных областях его художественной деятельности, о месте в художественной среде отечественного и европейского авангарда. Таблицы сопровождаются кратким комментарием авторов и высказываниями мастера. Аналог подобного исследования подыскать непросто, — оно уникально. В седьмую, заключительную часть монографии включены статьи и доклады Лисицкого, в которых отражены его теоретические воззрения на проблемы развития современного искусства: «Город коммуны», «Новая культура», «Супрематизм миростроительства» и другие, — почти все его литературное наследие от программных статей до воспоминаний о могилевской синагоге, росписи которой он скопировал в 1916 году (К слову: потом эта синагога погибла, так что копии Лисицкого — все, что осталось от уникального памятника).

Монография А. Кацедикаса и З. Яргиной помещена в картонные футляры, изготовленные вручную для каждого комплекта, они дополняют дизайнерское оформление издания.  Тираж семитомной книги —970 экземпляров.

Осуществление столь грандиозного художественного проекта требовало определенного мужества от руководителей галереи «Новый Эрмитаж», которые с самого начала понимали, что на коммерческий эффект рассчитывать не стоит. Интерес был совсем в другом — осуществить значительную культурную акцию. Генеральный директор галереи «Новый Эрмитаж» Светлана Бабина рассказала о немалом успехе выставки, сопутствовавшей презентации книги. И это при том, что достать работы Эль Лисицкого практически нереально. У потомков художника как память хранится в семье только его циркуль и портфель, что, если вдуматься, весьма символично. В Третьяковке есть несколько работ Лисицкого, но получить что-то на время выставки оказалось совершенно невозможно. Слишком много требований: охрана, режим хранения…  Пришлось представлять в экспозиции копии работ, тексты, высказывания. И все же — и само издание, и выставка вызвали значительный интерес. В 2005 году монография о Лисицком была с успехом представлена на Франкфуртской книжной ярмарке. А в 2006 году книга получила высшую награду на конкурсе «Искусство книги. Традиции и поиск» — Диплом имени Ивана Федорова.

Издание галереи «Новый Эрмитаж» — само по себе уникальное явление культуры, и потому ему уготована отдельная жизнь — на выставках, в библиотеках, собраниях коллекционеров, на книжных полках читателей.

2011