ИСЧЕЗНУВШИЕ ГЕРОИ 

ИЛИ СКАЗ О ТОМ, КАК ХАЗАРЫ ПРЕВРАТИЛИСЬ В ЕВРЕЕВ

Кажется, только очень уж ленивый автор не писал в последние годы о хазарах. Легенды об этом удивительном степном народе из сугубо научных трактатов перебрались в популярные издания, а затем и в беллетристику. Великолепный роман сербского писателя Милорада Павича «Хазарский словарь» за последние два-три года выдержал несколько изданий и стал бестселлером. Фантастические сведения о хазарах замелькали даже в читательской почте. Так, в одном из последних номеров журнала «Русский еврей» (№ 2-3, 2000) опубликовано письмо читателя, «еврея из мещерских казаков», ведущего свой род из Хазарского каганата через «первого донского атамана иудео-хазарина Шару Азмана».

Но главное «сражение на хазарском фронте» произошло в 1996 году, когда  в московском издательстве «Ной» вышла книга историка из Германии Бориса Альтшулера «Последняя тайна России». «Еврейское происхождение (по крайней мере, сильное еврейское влияние и иудейские корни) русского государства до сего дня составляют последнюю тайну России, ее последнее табу»  — так Б. Альтшулер объясняет название своей книги и ее пафос.

Концепции «нетрадиционного развития» европейской еврейской общины изобрел, конечно же, не Б. Альтшулер. «Хазарский бум» начался после того, как в 1976 году знаменитый английский писатель Артур Кестлер опубликовал в Нью-Йорке свою сенсационную книгу «Тринадцатое колено», где во всеуслышанье заявил, что большинство европейских евреев «вышли не с Иордана, а с Волги, не из Ханаана, а с Кавказа, а это значит, что они намного ближе к таким народам как гунны, уйгуры или венгры, чем к семени Авраама, Ицхака и Якова».

Однако этот и подобный ему труды, да и ожесточенная полемика вокруг них, как водится, прошли мимо советских (а потом российских) читателей…

Зато книга Льва Гумилева «Древняя Русь и Великая степь» (1989) стала бестселлером. Что ж, Л. Гумилев пишет занимательно и красиво, да и на «идейном фронте» вполне отвечает устремлениям читателей, перекинувшихся от марксистско-ленинских штудий к новомодному национал-большевизму. Некоторые его пассажи кажутся цитатами из учебника по истмату: «Итиль (столица Хазарского каганата — Л.Г.) был действительно роскошным городом, хотя его дворцы были сделаны из дерева, войлока и глины, но наполнены шелком и соболями, вином, бараниной и осетриной, красивыми танцовщицами и услужливыми отроками. Но все это было не для хазар, а для торгующих рахдонитов (еврейский купцов — Л.Г.), отдыхавших на Волге после долгого пути по пустыни…»

Вообще, Л. Гумилев обладает редким для серьезного историка качеством: он оценивает исторические события и исторических деятелей в рамках емких школярских критериев — «хорошо-плохо». Да и эти свои оценки он прикладывает к событиям полутора тысячелетней давности, словно бы они произошли только вчера, и маститый ученый вычитал о них из свежих газет. Он, например, очень сердится на купцов-рахдонитов за то, что они занимались работорговлей, хотя прекрасно знает, что продажа рабов в средние века считалась занятием почтенным, требующим большой сноровки и умения. Другой же крупнейший работорговый концерн того времени, так сказать, конкурирующая фирма, контролируемая норманами-русами, остается, по понятным причинам, без его сокрушительных оценок.

«В переводе на понятия XX века эта торговля соответствовала валютным операциям и перепродаже наркотиков», — негодует Л. Гумилев. Историк почему-то забыл, что научная этика позволяет ему судить своих «героев» только по их собственным законам и измерять их поступки только их собственными мерками. 

Несомненной заслугой работы Б. Альтшулера следует считать попытки последовательной критики взглядов российского историка. К сожалению, исследовательские методы Б. Альтшулера мало отличаются от методов его оппонента: там, где у Л. Гумилева выставлен знак «минус», у Б. Альтшулера — «плюс» и наоборот. Так, например, Л. Гумилев очень хвалит Святослава за то, что тот разбил хазар во время своего знаменитого похода на Итиль, а Б. Альтшулер, напротив, возмущается недальновидностью русского князя.

Тем не менее, ход исторических событий, охватывающий вторую и третью трети первого тысячелетия новой эры, Б. Альтшулер воспроизвел в своей книге вполне основательно и доходчиво.

В середине IV века на Восточную Европу обрушались полчища гуннов, которые заняли прикаспийские и донские степи, опустошили Причерноморье и дошли до Центральной Европы. В конце концов, единственным повелителем огромной империи стал Атилла — «ненасытный сластолюбец, жестокий властитель и грозный полководец», как его характеризует Б. Альтшулер. В 454 году после смерти Атиллы обширное, но не прочное имперское образование распалось на части. Конечно, гунны не были этнически единым народом, а представляли собой пестрый конгломерат племен, которые получили теперь возможность развиваться самостоятельно.

С VI века в арабских, армянских и византийских хрониках появляются первые сведения о неизвестном до того народе, который обосновался на территории Восточного Предкавказья и Нижнего Поволжья. По всей видимости, этноним «хазары» охватывало многие кочевые и полукочевые народы различного происхождения, но с явным преобладанием тюркских элементов.

Хазарский каганат образовался к середине VII века, и его столицей стал город Итиль, расположившийся в низовьях Волги, неподалеку от нынешней Астрахани. В конце VII века хазары оттеснили на запад болгар и захватили Приазовские степи, Северное Причерноморье и большую часть степного Крыма. На севере они обложили данью славянские племена и к VIII веку дошли до Оки. Так возникла обширная федерация разных племен во главе с хазарским (точнее сказать, тюркским) родом.

Это обстоятельство очень раздражает Л. Гумилева, поскольку вопреки школьной и официальной историографии неопровержимые факты свидетельствуют о том, что первое независимое централизованное государство на территории сегодняшней России возникло за два века до прихода Рюрика в Новгород, причем, государство — не норманнское и тем более не славянское. 

Как и многие народы Восточной Европы и Великой степи хазары поначалу были язычниками. Но в 740 году значительная их часть во главе с каганом по имени Булан принимает иудаизм. Вероятно, это произошло под влиянием евреев, переселившихся сюда из Ирана, а так же еврейских купцов-рахдонитов, торговые пути которых проходили через хазарские степи.

На рубеже VIII и IX веков хазарский каган Овадия сделал иудаизм государственной религией. Он «поправил государство и укрепил веру согласно закону и правилу. Он выстроил дома собрания и дома учения, собрал множество мудрецов израильских, дал им много серебра и золота, и они объяснили ему книги Священного писания, Мишну, Талмуд и весь порядок молитв», — пишет хазарский каган Йосеф своему единоверцу из Кордовы сановнику Хасдаю ибн Шапруту. Это письмо, датированное 961 годом, чудом сохранилось до наших дней сразу в двух списках.

Однако уже в 965 году русский князь Святослав нанес хазарам сокрушительное поражение, оправиться от которого они так и не смогли. Впрочем, упоминания о хазарах встречаются в различных европейских источниках вплоть до 1346 года — факт, на который Б. Альтшулер обращает особое внимание читателей. 

«965 — 1346 гг. стали судьбоносными в еврейской истории, потому что наряду с дезинтеграцией хазар еврейской элитой была осуществлена единственная в своем роде операция, которую я назвал «сменой идентификации» хазар, — пишет историк… — Это был долгий процесс, он начался еще до разрушения Хазарского каганата и длился с IX по XV век». Не слишком ли рано начался этот «процесс»? Получается, что «еврейская элита» загодя знала о «разрушении» государства, в то время как хазарский каган Йосеф, отправивший письмо в Кордову за 4 года до похода Святослава, пребывал в странном неведении.

«В течение этого периода наряду с эвакуацией целого народа с его кавказско-волжской родины и была, очевидно, произведена единственная в своем роде трансакция доходов Итильской международной биржи… Еврейское религиозное руководство вернулось к привычной роли пастыря «народа в пути», а сведения об этом исходе исчезли в секретных источниках…», — пишет далее Б. Альтшулер.

Значит, за сто лет до похода Святослава, когда Хазарский каганат был еще на вершине своего могущества, на фоне неизвестно откуда взявшейся «дезинтеграции», «еврейская элита» начинает готовить хазарский народ к «смене идентификации». Для этого из Итиля в Европу были переброшены огромные средства… И был спровоцирован (а как еще это назвать?) новый исход… но не на родину предков и иудейской веры, а в рассеянье, в христианскую Европу, поскольку еврейскому религиозному руководству более привычна роль пастыря «народа в пути»… Это чудовищное предположение напрочь разбивается не только о данные традиционных источников, но и о простой здравый смысл.

Объективности ради, стоит заметить, что традиционная концепция распространения среды обитания еврейской общины в диаспоре, якобы представляющая собой некое многовековое кочевье по большому афроевропейскому кругу со средиземноморским центром — сперва по Северной Африке на запад, затем на север в Испанию и далее на восток через Германию в Польшу и Россию — так же лишена всякого исторического содержания, да и просто разумной основы. Невозможно представить себе толпы евреев, в поисках лучшей жизни скитающихся по обширным просторам Африки и Евразии. Распространение конфессии не следует путать с миграцией населения. Если такая миграция и имела место, то лишь на весьма ограниченном пространственно-временном отрезке истории (например, в Центральной Европе XV-XVI века).

Многие данные свидетельствуют о том, что евреи обосновались в Восточно-Европейском регионе едва ли не раньше хазар — в Крыму, на Кавказе, затем на Волге, а в последствии и в хазарской крепости Куяба, т.е. в Киеве — «матери городов русских». Нельзя же, в самом деле, игнорировать тот факт, что в сознании жителей Киевской Руси уже в X веке были четко разграничены два народа — «жидове» и «козаре», что следует, например, из «Повести временых лет». После распада Хазарского каганата часть его населения, несомненно, влилась в еврейские общины, другая часть, сохранила основы иудейской веры в сектах так называемых субботников, третья — бесследно растворилась в недрах христианского или мусульманского населения великих империй средневековья.   

Сегодня нас, конечно, не может удовлетворить традиционная концепция иудео-хазарского взаимовлияния, но стоит ли пересматривать ее в пользу туманных рассуждений Б. Альтшулера о «смене идентификации» и глухих намеков на «секретные источники»?

Несмотря на все сказанное, книга Бориса Альтшулера «Последняя тайна России» стала заметным событием в историографии. Перед нами одна из многих-многих попыток истолковать религиозно-этнический феномен происхождения еврейского народа — версия спорная и противоречивая, высказанная человеком неравнодушным, страстным, несомненно, эрудированным, и потому заслуживающая вдумчивого внимания читателей.

2000-2001